Каро-Кари

– Значит, чеченцы уезжают не из-за политических преследований?

Ксан мысленно отругал девушку. И что она лезет с расспросами? Старая привычка. Прежде Фарзана была научным сотрудником в Исламабадском институте политических исследований и лишь недавно, не без помощи Ксана, перешла на работу в местное отделение Международного валютного фонда. Там должность была престижнее, и платили больше.

К этому времени Ваха разглядел, что пакистанка не так уж молода, ей не меньше тридцати пяти, просто стройна, подтянута и умело пользуется косметикой. Он коротко бросил «нет» и отвернулся в поисках более дружелюбно настроенных собеседников. Заприметив Ксана и Шантарского, отсалютовал им стаканом с «лонгдринком» и полюбопытствовал:

– Ну, как я справляюсь, господа-дипломаты? Идеологически правильно?

Шантарский тут же «вернул мяч».

– А идеологически правильно пить спиртное? Для мусульманина?

Ваха нисколько не смутился, даже расхохотался.

– Да тут все пьют! – Он обвел рукой лужайку. И вправду – все, или почти все гости жадно припадали к бокалам и стаканам с коктейлями, водкой и прочими горячительными напитками. – Мы же не на улице, Аллах не видит! А если увидит, то простит нам это малое прегрешение, разве нет?

– Вам виднее, – усмехнулся Ксан.

Идрис, который, выполняя обязанности хозяина, опекал главного гостя, до сих пор не принимал активного участия в беседе. В какой-то момент он задумался, и его взгляд, устремленный на чеченца, стал изучающим, словно смотрел энтомолог, оценивавший очередной экземпляр насекомого для включения в свою коллекцию и размышлявший, протыкать его булавкой или нет. Но, почувствовав неладное, Идрис пресек назревавший конфликт в зародыше.

– Коран запрещает лишь вино пить, про виски, джин, водку и прочие крепкие напитки в священной книге ничего не сказано. Под мою ответственность, дорогие гости, здесь угощаю я и с Аллахом как-нибудь договорюсь.

– Вот так, мой юный друг! – морщины, образовавшиеся на пергаментной лысине Вахи, разгладились. Он ткнул пальцем в Шантарского и миролюбиво добавил. – Когда будешь показывать местные достопримечательности, мы продолжим дискуссию.

– Вокруг Исламабада так красиво, что времени на дискуссию у вас не будет! – пообещал Идрис.

Шантарский что-то хотел добавить, но Ксан дернул его за рукав: «Не лезь, молчи». Ему не нравилось настроение приятеля, который то уходил в себя, то вспыхивал по пустякам. Оттащил его от Вахи и прошипел:

– Когда поедете, будь с ним полюбезнее. «Чего изволите», и так далее. Тоже мне, гонор свой показываешь! Ты профи или кто?

– Или что… – хмыкнул Шантарский.

– Вот именно. Пошли к Идрису, потолкуем перед уходом.

Почетный консул к этому времени снова занял место у входа – провожал гостей, которые уже начали покидать его гостеприимный дом.

– Для вас приезд Хисратулова – событие, – сказал Ксан. – Впервые такой визит. Вся пресса о нем пишет.

Идрис склонил голову в знак согласия, но уголки его рта дрогнули в чуть заметной иронии.

– Для бизнеса будет польза?

– Будет. Но не с Чечней.

– А с кем же?

– Да с кем угодно. Для меня это хорошая реклама. Все видят, какой я известный человек. Репутация! В деловом мире репутация больших денег стоит. А с Чечней торговать пока нечем и незачем. Можно переговоры вести, на перспективу. Но и это полезно.

– Для репутации?

– Верно.

– Ваха должен это понимать. Он-то сам зачем сюда приехал? Приятнее по «европам» разъезжать. Там комфорт и развлечения.

– По-моему, я догадываюсь о причине его приезда, – задумчиво произнес Идрис.

– И в чем же она заключается?

– Если подождете, пока я провожу гостей…

Конечно, Ксан и Шантарский готовы были подождать.

Когда лужайка опустела (последним отбыл осоловевший Ваха), они прошли в гостиную, удобно устроились в креслах перед камином. Идрис разлил виски.

– Night cap, на посошок.

Он сделал глоток.

– Знаете, что Хисратулов однажды уже приезжал в Пакистан?

– Знаем. – Шантарский осклабился. Дескать, большая новость! – Тогда он был человеком Масхадова. Собирал здесь средства, закупал оружие.

– А как его приняли, знаете?

– А как? – Ксан озадаченно посмотрел на хозяина. – Принимала «Джамаат-и-Ислами», другие клерикалы…

– А как его дюжиной палочных ударов угостили, тоже знаете?

У русских глаза округлились от удивления. Идрис наслаждался произведенным эффектом.

– Тогда он приехал сюда нелегально, и по какой-то причине исламисты не обговорили его приезд с военными властями.

– Правительство возглавлял генерал Первез Мушарраф, – уточнил Шантарский.

– Да, Мушарраф. Военный переворот произошел в октябре 1999-го, а Ваха пожаловал к нам в феврале следующего года. Военные в Пакистане не особенно привечают клерикалов. Сотрудничают с ними, но любви не испытывают. Может, поэтому Кази решил обойтись без них…

В то время «Джамаат-и-Ислами» возглавлял Кази Ахмад Хуссейн.