Каролин и Каро

— Пожалуйста, скажите, в каком номере остановился мистер Тристан Майклз? — Каро подошла к стойке портье.

— Ваше имя, мисс? — Портье окинул ее именно тем взглядом, который она заслуживала.

— Каро Эндрюс.

Если Тристан забыл о своем обещании, то и дело с концом. Легче будет на душе. Она это переживет.

— Да, конечно. — Портье пробежал глазами длинный список. — Пожалуйста, проходите. Двести четырнадцатый номер… из лифта направо.

Лифт был таким стремительным, что Каро не успела опомниться, как он доставил ее наверх. Холл и коридор были пусты. Она постучала в дверь номера.

Если дверь не откроется, пока она не досчитает до десяти, решила Каро, ей лучше смыться. На “четыре” дверь ей открыл Зак.

Он посмотрел на нее совсем не так, как гостиничный портье.

— Эй, Трис, — ненатуральным фальцетом позвал он.

Тристан вышел из соседней комнаты. Увидел Каро.

— Пришла, — сказал он.

За его спиной возник темноволосый человек, весь какой-то обтрепанный.

— Знакомься, Харпер. Харпер Джоели. А это Каро Эндрюс.

Харпер посмотрел на нее и отвернулся.

— Мы готовы, Трис. Ты идешь? — Тристан обернулся к Каро:

— Хочешь на прием?

— Нет.

— Нет, — сказал он Харперу. — Идите без меня.

— Между прочим, Аллену не понравится, если ты не появишься. — Харпер пожал плечами.

— Ну тогда извинись за меня.

Тристан и Каро остались одни в номере. От неловкости они молчали. Наконец Каро сделала пару шагов вперед и тронула обивку дивана.

— Моему отцу здесь понравилось бы. — Каро прошлась по номеру Тристана. — Он бы сказал, что здесь налицо совершенство линий. Он архитектор.

— А ты?

— Я актриса.

Он улыбнулся.

— Мне следовало бы самому догадаться. Что-нибудь тебе светит или впереди полный мрак?

— У меня была светлая полоса, когда я была маленькой девочкой. Я снялась в телесериале “Дерево, растущее в Бруклине”.

— Чудесный сериал, — и Тристан повторил его название.

— Был когда-то. А теперь это покажется всем приторной патокой, — сказала Каро.

Каро вдруг успокоилась, и из нее полились слова, фразы и целые монологи. Она нашла себе благодарного слушателя. Она вывернулась наизнанку, рассказав все о себе — кратко и жестко, — и закончила со слезами на глазах.

Тристан все выслушал и осторожно спросил:

— И тебя по-прежнему тянет на сцену?

— Я, наверное, дура, но не могу с собой справиться. Так определил Бог. Я ведь сыграла ангелочка, когда мне было всего семь. Разворачивала среди облаков туалетную бумагу. На радость Господу.

Он тихо рассмеялся.

— Возможно, он ею до сих пор пользуется. Значит, это была ты? Вот чудо!

Каро удивилась.

— Какое чудо?

— Я тебя тогда запомнил.

— Это же показывали по американскому телевидению.

— Ну и что. Я как-то слетал на выходные в Нью-Йорк и видел эту рекламу в номере отеля по ящику. Она даже вдохновила меня на сочинение песни. Считай, что я тебе обязан.

У Каро от изумления расширились глаза:

— Неужели?

— Да. Именно так и случилось. Правда, песню я написал не сразу, а позже, уже дома. Называется “Радужный нимб”. Там есть такие слова: “Мостик из радуги…”

— “…строит ангелочек в облаках”, — подхватила Каро, вспомнив слова этой песенки.

— Вот-вот! Это про тебя.

У нее перехватило дыхание. Она смотрела на него, он — на нее, и оба не могли оторвать друг от друга взгляда. Долго так продолжаться не могло. Первой очнулась Каро. Она прошлась по номеру, задержалась у оправленной в серебряную рамку фотографии красивой женщины.

— Это кто?

— Моя мать. Ее звали Маргарет, и она уже умерла. Она погибла в автокатастрофе, когда мне было двенадцать.

В дверь легонько постучали, и, не дождавшись ответа, в номер вошла горничная со сменой полотенец. Она чуть не выронила их, увидев Тристана.

— О, простите, я не хотела вам помешать… — Прижав стопку полотенец к подбородку, она стремительно улетучилась из номера.

Тристан встретил вопросительный взгляд Каро и произнес с легкой печалью:

— Больше не смотри на меня так. Никогда больше не смотри…

— Не буду, — пообещала Каро.

Он взял в ладони ее лицо и поцеловал. Сладко и нежно.

Перевалило за полночь. Вся компания ввалилась в номер после приема. Зак здорово опьянел, он сразу же стал приставать к Каро, но, встретив взгляд Тристана, убрал руки. Роб был, наоборот, тверд как гранитная глыба, даже не пошатывался. Харпер же напрочь забыл о своих обязанностях телохранителя. Он, казалось, проглотил язык, развалившись на диване, даже не сняв ботинок.

— А ну, встряхнись! — призвал его Тристан, но тот был уже в отключке.

— Я лучше пойду, — сказала Каро.

В глазах Тристана она прочла, что это правильное решение. Он проводил ее до двери.

— Увидимся снова? — спросил он.

— Да.

— Когда?

— Когда захочешь.

— Как тебя найти?

Каро продиктовала ему номер телефона-автомата на углу возле ее дома.

— В десять утра не слишком рано? — осведомился Тристан.

— Я буду ждать там.

Всю ночь Каро не спала, а около десяти спустилась вниз и принялась расхаживать возле обшарпанной телефонной будки. Она была готова к тому, что Тристан не позвонит, но… услышала звонок.