Каролинец

Почтенный врач — добрый человек и старый друг Гарри — постарался объяснить Миртль как можно мягче, что состояние ее мужа и не совсем безнадежно, но жизнь его все же висит на волоске, и сохранить ее способны только неустанная забота и бдительность. Он нашел у Лэтимера две огнестрельные раны. Одна была легкой, другая серьезнее; доктор Паркер только что извлек пулю. Сейчас Гарри легче, но миссис Лэтимер лучше пока его не видеть.

— Но кто же будет смотреть за ним и ухаживать? — спросила она.

— Это мы обеспечим.

— Вы думаете, кто-нибудь сделает это лучше меня?

— Но вы еще недостаточно окрепли, моя дорогая, — возразил доктор. — На вас только что так подействовал один его вид…

— Этого не повторится, — перебила она твердо и встала, пытаясь унять остатки дрожи во всем теле.

Несмотря на ее слабость и бледность, доктор Паркер вынужден был уступить ее решительности и позволил ей исполнять обязанности сиделки.

Гарри лежал без сознания, метался в жару и бредил. Миртль внимательно выслушала инструкции доктора, собираясь с духом, словно полководец перед сражением, и с тех пор выдержка не покидала ее. Единственный раз она уступила своим чувствам: опустившись подле Гарри на колени, Миртль прочитала горячую молитву о его спасении.

В глубине души Миртль интуитивно чувствовала, что часть вины за ранение Лэтимера лежит на ней. Когда же на следующий день их дом посетил Молтри и она вытянула из него подробности боя, у нее не осталось сомнений на этот счет.

Не просто было полковнику Молтри выкроить время среди множества неотложных забот, но дружбу, скрепленную в боях, старый солдат ценил превыше всего. Не успев даже переодеться, он пришел поддержать Миртль и справиться о состоянии Гарри.

— Положение очень опасное, — сказала она, — но доктор Паркер уверяет, что Гарри можно спасти, и я беру это на себя. Обещаю вам, он поправится.

Полковник восхитился ее мужеством — восхитился и проникся ее верой. Он ощутил исходящую от нее силу высшего порядка — ту самую, благодаря которой его доблестные парни выиграли бой за форт Салливэн; силу, способную преодолеть все невзгоды.

Он заговорил о вчерашней баталии и о Гарри, храбрость которого порой доходила до безрассудства.

— Не знай я его как большого жизнелюба и то, что Гарри обладает всем, чем могут дорожить люди, я заподозрил бы, что он намеренно ищет смерти. Я дважды приказывал ему спуститься с бруствера, когда он подставлялся без необходимости! Он рвался в бой и заражал других своим примером. Н-да… И когда флаг второй раз сбили выстрелом с «Бристоля», не успел я опомниться, как Гарри повторил подвиг Джаспера. Гарри под огнем влез на стену и спрыгнул оттуда в песок, чтобы спасти и вернуть наше знамя. А потом стоял на крепостном валу, размахивая им. Тут в него начали палить и попали. Я подхватил его на руки и, хотя он был тяжело ранен, в тот момент я на него страшно разозлился.

Когда Молтри откланялся и Миртль вернулась к постели Гарри, где в ее отсутствие дежурила Дайдо, в ушах у нее продолжало звучать: «Не знай я Гарри как большого жизнелюба и то, что он обладает всем, чем могут дорожить люди…»

«А правда, — подумала она, — была как раз в том, что из-за меня он перестал дорожить жизнью, и смерть ему стала желанна». Да, он сознательно искал смерти, чтобы избавить жену от уз, в которых любовь подменена милостыней. Она сама довела его до этой нелепой мысли и сама почти в нее поверила. А Гарри вообразил, что семейные узы тяготят жену, и не желал ограничивать ее свободу.

В этом весь Гарри! Великодушный и бескорыстный до самопожертвования Гарри, которого она всегда знала. Он всегда был горяч и порывист, всегда служил не себе, а другим. То же стремление помочь ближнему сделало его патриотом, когда другие люди его круга и с его состоянием избегали любых потрясений. Верны или ошибочны политические взгляды Гарри, но они безусловно благородны, и ее обязанностью было уважать их. Раз она стала его женой, то должна была принять его веру!

О, если только Господь в своей беспредельной милости спасет Гарри, Миртль никогда больше не даст повода усомниться в ней или предположить, что ею движет что-нибудь, кроме любви! Да разве было что-нибудь другое? А если… если он умрет — она истратит все его состояние до последнего пенни на дело, которому он отдал жизнь без остатка.

И, отбросив все прочие помыслы и дела, она безоглядно ринулась в борьбу с ангелом Смерти.

Глава III. Разрыв

Гарри Лэтимер не умер. Две недели в июле стоял убийственный зной, но Лэтимера бил жестокий озноб. Лихорадка отступала и возвращалась с регулярностью прилива и отлива, и, наконец, спала; началось выздоровление.