Каролинец

В лагерь под Пьюрисбергом генерал со своим адъютантом приехалиnote 36 февраля под проливным дождем. Там они узнали подробности о победе над Бойдом. Генерал Линкольн, воодушевленный последним успехом, был полон замыслов, хотел провсти более широкую операцию против британцев. Он выделил две тысячи человек и послал их под началом генерала Эша вверх по реке к Огасте с приказом отрезать от основных сил большой английский отряд полковника Кемпбелла.

Кемпбеллу, однако, это пришлось не по вкусу. Обнаружив напротив своего лагеря крупный отряд противника и опасаясь, что он переправится ниже по течению и отрежет его от главного лагеря на Саванне, Кемпбелл быстро свернул палатки и пошел на юг по правому берегу реки.

Эш переправился и бросился за ним вдогонку. Это было 25-го, за день до возвращения Молтри в Пьюрисберг, а двумя днями позже Эш достиг Верескового ручья и расположился немного выше места его впадения в Саванну. Второго марта он отправил донесение, что занимает безопасную и выгодную позицию, и враг его явно боится.

К такому выводу генерал пришел, основываясь, должно быть, на том факте, что враг ему не показывался. Однако истина заключалась в ином. В то самое время, когда Эш отправлял гонца с хвастливым докладом, Превост предпринимал обходной маневр, чтобы напасть на него с тыла; и произошло это уже на другой день.

Едва только генерал Линкольн принял под Пьюрисбергом посланца с докладом Эша, как за ним по пятам примчался лейтенант Итон, которому пришлось переплыть реку на лошади и галопом скакать в лагерь с известием о и полном разгроме американцев. Редкая армия испытывала потрясение более ужасное, чем армия Эша на Вересковом ручье. Внезапное появление британских солдат вызвало среди ополченцев дикую панику; они не сделали почти ни единого выстрела, побросали оружие и кинулись спасаться бегством через топкую, залитую половодьем низину; и многие, кого пощадил огонь британских ружей, нашли свой конец в воде.

Легко себе представить, в какое уныние были повержены каролинцы, в одночасье лишившиеся трети боевого состава. К счастью, прибыло пополнение новобранцев, и к концу месяца армия достигла своей первоначальной численности.

В начале апреля Линкольн совещался в Оринджберге с губернатором Ратледжем, обсуждая с ним план кампании. Когда он вернулся, лагерь облетел слух о скором выступлении. Начались лихорадочные приготовления и спешное обучение свежего пополнения. Губернатор снова вызвал к себе Линкольна; на этот раз главнокомандующий взял с собой Молтри, а тот, в свою очередь, Лэтимера.

В Оринджберге они обнаружили внушительный лагерь, где под личным наблюдением Ратледжа проходили выучку около трех тысяч рекрутов. Линкольн объяснил Молтри, что губернатор задумал ловкий ход, который в случае успеха сулит победоносное завершение войны на всем Юге, а то и на Севере. Однако генерал не имел права вдаваться в подробности. Линкольн уважал Молтри, прислушивался к его мнению и поэтому не скрывал, что желал бы посвятить его в замысел Ратледжа: Молтри, используя свой опыт и проницательность, мог внести в него нечто существенное.

Молтри тоже стремился к этому, однако его ждало разочарование, тем более обидное, что с Ратледжем его связывала крепкая дружба. Бригадного генерала допускали на некоторые военные совещания, но не на самые важные, и назад, в свой лагерь, он отправился с таким же смутным представлением о затее губернатора, с каким незадолго до этого приехал.

Одну важную деталь на каком-то из советов Молтри все-таки услышал и запомнил. Ратледж упомянул о том, что Превост предложил через парламентеров договориться о признании нейтралитета Джорджии. Это был один из редких случаев, когда люди слышали смех губернатора.

— Его предложение — абсурд и нелепица; я не желаю это даже обсуждать, — заявил Ратледж. — По сути дела, оно и ответа не заслуживает, но, дабы проинформировать об этом генерала Превоста, ответ ему я все же послал.

Генерал Линкольн был грузен, неспешно передвигался, медленно думал и медленно говорил — словом, был медлителен во всем. По приезде в Пьюрисберг он так быстро, как только позволяла его медлительность, составил диспозицию своих войск и к двадцать третьему апреля закончил, наконец, свои приготовления. Оставив Молтри тысячу человек и задание внимательно наблюдать за Превостом, он со всей остальной армией, с конницей и пехотой, с артиллерией и обозами, начал поход на север вдоль реки, еще взбухшей от весенних дождей, но быстро мелеющей. Погода стояла великолепная. Генерал явно намеревался снова, по стопам Эша, вторгнуться в Джорджию близ города Огасты и совершить обратный марш на Саванну по противоположному берегу реки.