Карт-Бланш для Синей Бороды (СИ)

— Давай поедим спокойно, — отрезал он, снова мрачнее.

Решив сразу не бросаться в бой, я разлила по тарелкам суп и поставила перед ним.

— Теперь главное — разрабатывать руку, — сказала я строго, когда граф по привычке взял ложку левой рукой. — Отныне ложку вы держите в правой.

— Мне грозит остаться голодным, — проворчал он, делая вид, что недоволен.

Но я чувствовала, что ему по душе такая забота.

— Голодным не останетесь, но суп остынет, если будете медлить, — ответила я, протягивая ему на тарелке свежий хлеб. — Возьмите, милорд. Я испекла булочки с тмином, вам понравится.

— Ты кормишь меня так, что я скоро растолстею, — предрек он, забирая ломоть пышного хлеба.

— В этом и состоит моя месть вам, — ответила я ему в тон.

— Месть? — он посмотрел настороженно.

— Да что вы сразу пугаетесь, милорд, — улыбнулась я. — Конечно, я буду мстить — жестоко и упорно. Я буду вкусно кормить вас, и кормить каждый день, пока вы не вспомните о своих обязанностях…

— Обязанностях? О чем ты? — я увидела, как заблестели его глаза, и покраснела, потому что без труда угадала, о чем он подумал.

— Я говорю о ваших обязанностях, которые вы должны выполнить, но которыми пренебрегаете…

— Что я должен сделать? Говори, — он совсем позабыл про еду и теперь пожирал меня взглядом.

Я стойко выдержала его жадный взгляд, хотя голова кружилась от одних только мечтаний.

— Почему вы пренебрегаете своей дочерью, милорд? — спросила я.

Лицо его сразу замкнулось.

— Гюнебрет так хочет вашей любви, а вы держите себя с ней, как с последней служанкой.

— Я люблю ее, — сказал он, разламывая хлеб.

— Почему тогда не скажете ей об этом?

— Она это знает.

— Нет, не знает, — возразила я. — Если вы можете похвастаться, что читаете чужие мысли, то ни я, ни Гюнебрет этому искусству не обучены.

— Что ты предлагаешь? — спросила он.

— Прошу меня простить за самовольство, — сказала я, — но я приказала, чтобы приготовили сани. Мне бы хотелось, чтобы вы с Гюнебрет прокатились сегодня до Ренна и обратно. Свозите ее в лавку к господину Маффино, купите сладостей. А главное — поговорите с ней доверительно, как с дорогим человеком. Чтобы она поняла, что любима. Ваша дочь будет счастлива.

Он смотрел на меня задумчиво, вертя в пальцах правой руки ложку, а потом переспросил:

— Счастлива?

— Она только об этом и мечтает — о вашей любви.

— Хорошо, — он кивнул. — Пусть будет поездка в Ренн…

— Благодарю, милорд!

— …но ты поедешь с нами.

Естественно, спорить с ним не было смысла, хотя мое присутствие казалось мне лишним. Отдав необходимые распоряжения, я была готова к поездке раньше всех. Потом спустилась Вамбри, уныло повесив нос, а потом появился граф, на ходу натягивая перчатки. Его лицо тоже нельзя было назвать безмятежным.

— Садитесь посредине, милорд, — предложила я, когда подали сани. — Так вам будет удобнее, а мы с Гюнебрет будем греться вашим теплом.

Первые мили граф и его дочь ехали молча, хотя я пыталась разговорить их. Потеряв терпение, я приказала вознице остановиться. Вокруг простирались одни лишь снежные равнины, и де Конмор удивленно посмотрел на меня:

— Зачем тебе, Бланш?

— Давайте поменяемся местами, — скомандовала я. — Теперь я поеду посредине.

— Ты замерзла? — он тут же пересел, уступая мне место в центре, и поплотнее прижался бедром, пояснив: — Чтобы было теплее.

Он порывался укрыть меня медвежьей шкурой до самой шеи, но я воспротивилась и положила руки поверх шкуры.

— Сейчас мы сыграем в одну очень полезную игру, — сказала я графу и его дочери. — Называется она «Угадаю мысли». Я буду по очереди угадывать ваши мысли, и если где-то ошибусь, вы меня поправляйте. Итак, мысли милорда графа: дорогая Гюнебрет, я очень сильно люблю тебя, — граф и Гюнебрет одновременно уставились на меня, а я продолжала: — Но не могу говорить об этом открыто, потому что считаю, что ты и так все знаешь. Вы с чем-то не согласны, милорд?

Граф промолчал, и я повернулась с девушке:

— А теперь мысли Гюнебрет: дорогой отец, я не обладаю счастливым даром чтения мыслей, поэтому мне кажется, что ты совсем позабыл обо мне, что стыдишься того, что я твоя дочь. Прости, что я огорчила тебя глупой выходкой, но раз Бланш меня простила, то и ты прости, мне очень больно и тяжело, когда ты сердишься на меня. Все верно?

Гюнебрет не ответила, и я повернулась на сей раз к графу:

— Теперь мысли милорда…

— Остановись, Бланш, — прервал меня Ален. — Поменяемся местами?

Возница опять остановил лошадей, и мы с графом пересели по прежнему. Я сделала вид, что меня интересуют только окрестности, а дочь и отец зашептались, сблизив головы.

Они шептались долго. Уже показались усадьбы перед Ренном, когда Ален спросил меня:

— Ты не хочешь заглянуть в гости к своей матери? Насколько помню, ваш дом где-то недалеко? Хочу показать Вам… Гюнебрет одну оружейную лавку, но тебе, наверное, будет неинтересно?

— С удовольствием загляну к матушке, — с готовностью согласилась. — Только не забудьте забрать меня, когда соберетесь домой.

Граф и его дочь переглянулись, и Ален сказал: