Карт-Офелия (заметки картофелевода-практика). Настольный деревообрабатывающий универсальный станок...("Сделай сам" №1∙2001)

— Как!.. Как!.. Как он смеет! — разгневался Царь-Блин. — Позвать мне его сейчас сюда!..

И не успел сказать, как сейчас же побежали, полетели, понеслись вершники, приспешники, скороходы, скоролеты, для скорости к ножкам крылышки привязаны… Схватили, спалили… тащат, ведут коровника Мартына Лысого… Представили…

Бух Мартын Лысый прямо Царю в ноги…

— Батюшка, Царь-Осударь. Прикажи слово молвить… Не те ноне времена!.. Вот что!.. Прежде гоняй коровушек куда хошь… Ты их и в Дунькин клин, и на Степанов луг, и в Харламовы межи, и в Матренину плешку… А ноне нет… Ни! ни! никуда не пущают… Всюду сейчас к мировому — и штраф, потому что ноне Закон!.. И опять совсем нет ноне лугов. Вот что!.. Никаких нет лугов…

— Как нет лугов!.. Что ж смотрит сам земляник-коренник. Позвать, — говорит, — ко мне самого земляника-коренника!

И сейчас опять бегут, летят вершники, приспешники, скороходы, скоролеты, ищут везде земляника-коренника. Ищут по долам, по лугам, по закутам; спешат, ищут по полям, по лесам, по овинам, гумнам. В силу, в силу нашли На печи лежит, тряпицу сосет… Схватили, притащили.

Бух Царю в ноги.

— Говори, такой-разэтакой, отчего нет лугов?

— Лугов-те!.. Да, нету-ти!..

— Как нету!.. Коли нет, так ты насей травы, и будут луга… А то ты только на печи лежишь и тряпку сосешь…

— Ладно, — говорит земляник. — Для че не засеять, засеять можно!..

— То-то можно! А то ты до сих пор, болван, не догадался.

— Н-нет, — говорит земляник и теребит изо всех сил у себя в затылке. — Я доме кал… Во как домекал!.. Да землицы-то нетути! Вот оно што!.. Землица-то вся по пустырям пошла… Ишь ты клином сошлась… Землица-то!.. Право слово, Осударь!

— Как землицы нет! — вскричал Царь-Блин и в ужасе вскочил со своего трона, который весь был из самых отборных сахарных блинчиков.

— Как землицы нет! — обратился он к своим князьям, боярам и думным дьякам.

На колени пали князья, бояре и думные дьяки, поклонились до земли.

— Нет, — говорят землицы. — Нет ее, матушки! Царь-Осударь, ваше блинное величество!

— Как же вы от меня до сих пор скрывали это?

— Да нешто они скажут! — говорит укоризненно земляник-коренник. — Они все скрывают…

— Врешь ты! Врешь, сиволапо земляно чучело! — закричал на него Лысый Мартын. — Я прямо батюшке-Царю доложил, что лугов, мол, мало, что лугов совсем нет…

— Эка, доложил! — перебивает его сырник-масляник. — Доложите вы! Маслицем помажете, сметанны крысы! Я батюшке Осударю так-таки прямо представил: нет, мол, молочка, батюшка-Осударь, молочко подобралось все.

Но тут кухарка Марфушка впуталась, вступилась.

— Ах вы, брехуны, толоконники! — накинулась она на сырника и коровника. — Да нешто не на меня батюшка-Царь осерчал, разве не мне, горемычной, довелось батюшке-Царю горьчавый блинок поднести… Ах, чтоб вам на масленой всем бы подавиться первым блином!.. Черти!..

— Да чего ж ты раньше молчала! — накинулся на нее коровник.

— Ты, сметанник, что молчал?! У тебя где язык-то бесстыжий был?! Разве это мое, кухарское, дело батюшку-Царя беспокоить:

об масле ему докладывать!..

— А ты нешто масла не жрешь?! Тебе отпустят пуд, а ты его на Сенной продашь… Вы, небось, с молочником и молоко, и масло, все травите… В вас, точно в озеро… Вали! вали!

Но тут уж коровник и кухарка накинулись на него оба. Одна визжит, другой гудит. Ругались, ругались, расплевались.

А князья, бояре и думные дьяки было их разнимать приютись, да сами разодрались. Начали друг дружку корить, попрекать, слово за слово, шире да дальше, да как припустят.

— Стой! Смирно! — крикнул Царь-Блин, и все в ту же минуту наземь повалились, Царю в ножки поклонились. — Сказывайте вы все, такие-разэтакие, куда наша земля девалась?!

Все на коленях стоят, пришипились, молчат.

— Эй ты, земляник-коренник! Говори: куда наша земля девалась?.

А земляник-коренник в уголочке стоял, чтобы, значит, боярам драться не мешать.

Подошел он к Царю, для порядку спину почесал, поклонился низехонько.

— Башкирам, — говорит, — батюшка-Царь, всю землю роздали! Вот что!

— Как башкирам, каким башкирам!!.

Но тут князь Шугай живо подскочил,

Царю в ножки ударился.

— Врет он! Врет беспутный! Не верь ему, батюшка-Царь. Никто твоей земли не раздавал… Сама она вся раздалась. Горой ее вспучило, болотами размучило — и вся расползлась… Прямо к башкирам. А башкиры народ жаднущий. Все сожрет, слопает, и всего ему мало!

— Ишь ты, ловкий какой! — говорит земляник. — Каки-таки чудеса расписывать? А-яй!.. Лов-ко-й!!

Помолчал, подумал Царь-Блин.

— Ладно! — говорит. — Мы поглядим, куда наша земля девалась. К каким таким башкирам пошла?.. Эй! Позвать сюда нашего перваго банщика-истопника.

И только успел вымолвить, как сейчас скороходы, скоролеты, для скорости к ножкам крылышки подвязаны… Бегут, летят — тащат банщика-истопника.

Весь красный, раскрасный явился банщик-истопник, бух Царю в ноги.

— Вот, — говорит Царь, — земли у нас нет и масла нет, а без масла нельзя жить… Погляди-ко кругом: из кого масло топить?!

Поглядел кругом истопник, а очи у него, как у ястреба, так и сверкают.