Карта и территория

Все ожидали, что Италия, перейдя на евро, начнет вести себя, как Германия. С первого же дня существования евро стало ясно, что это не так. То же самое относится и к таким странам Европейского валютного союза, как Греция, Португалия и Испания. Несмотря на ограничения, наложенные Маастрихтским договором, еврозона не смогла справиться с главной проблемой валютных союзов: стоимость, направляемая в общий котел, в конечном итоге распределяется непропорционально в пользу вносящих меньший вклад и менее расчетливых членов союза. Эта тенденцию проявилась в ускорении роста юга Европы относительно Германии после введения евро. Без соответствующих ограничений вносящие меньший вклад члены союза всегда пытаются, зачастую успешно, эксплуатировать преимущества участия в союзе — именно этим беззастенчиво занималась, в частности, Греция на протяжении прошедшего десятилетия.

На мой взгляд, слова, сказанные в октябре 2011 г. Кираном Келли, австралийским финансовым консультантом, лучше всего характеризуют поведение Греции: «Если бы я жил в такой стране, мне тоже было бы весьма сложно вести себя, как в Германии, — платить налоги, откладывать деньги, напряженно трудиться. Просто потому что окружающая обстановка этому не способствует»5.

Как видно в примере 10.1, удельные затраты на рабочую силу под давлением работников, требующих повышения зарплаты, в странах южной еврозоны постоянно росли с момента введения евро. Фактически с 1985 г. до начала 1999 г. официальные валюты в пересчете в немецкие марки, в твердую валюту, которую создатели евро пытались воспроизвести, демонстрировали ту же более низкую конкурентоспособность, что и удельные затраты на рабочую силу после принятия евро. До введения новой валюты страны средиземноморского региона могли сохранять свою конкурентоспособность на международном рынке, позволяя своим валютам ослабевать. Это снижало реальные зарплаты и удельные затраты на рабочую силу до конкурентного уровня, по крайней мере на какое-то время, и не требовало никакого внешнего финансирования.

Евро вступает в игру

Потеряв после 1998 г. такой инструмент, как девальвация, и не в силах устоять перед возможностью заимствований в евро по низкой процентной ставке, страны южной еврозоны, особенно Греция и Испания, резко увеличили потребление. Они массированно заимствовали у северной еврозоны. О размере займов лучше всего говорят те €750 млрд накопленных кредитов в клиринговой системе Европейского центрального банка (TARGET2), которые были взяты к августу 2012 г. у Deutsche Bundesbank и в меньшей мере у центральных банков Нидерландов, Финляндии и крошечного Люксембургаб. Спреды по суверенным облигациям стран южной Европы расширились до значений, преобладавших в годы до введения евро. Центральные банки южной еврозоны, особенно Италии и Испании, были основными чистыми дебиторами TARGET27. С середины 2012 г. спред TARGET2 существенно сузился. В конце апреля 2014 г. чистые кредиты Deutsche Bundesbank в TARGET2 составляли €478 млрд.

Таким образом, мало что свидетельствует о заметном изменении поведения стран южной еврозоны с принятием евро — поведения, которое до того приводило к постоянному снижению курсов национальных валют относительно немецкой марки. После принятия единой валюты в странах южной еврозоны удельные затраты на рабочую силу росли гораздо быстрее, чем в северной еврозоне. К 2008 г., по данным ОЭСР, удельные затраты на рабочую силу в Греции, Испании и Португалии были на 30–40 % выше, чем в Германии8. Базовый восходящий тренд изменился лишь в результате финансового кризиса. Производительность в Германии после стабильного роста в 1999–2008 гг. замедлила рост и перестала расти с начала кризиса. Между тем, почасовые ставки продолжали увеличиваться в среднем на 2,1 % в год. Естественным последствием стал рост удельных затрат на рабочую силу с 2008 г. В это же время удельные затраты на рабочую силу изменились в противоположном направлении в Ирландии, Португалии и Испании, которые значительно укрепили конкурентные позиции относительно Германии. Удельные затраты на рабочую силу других крупных членов еврозоны по отношению к Германии остались примерно на том же уровне, что и в предыдущее десятилетие.

Для северной еврозоны всегда были характерны высокие нормы сбережения9, низкий уровень инфляции и верховенство закона (последнее может быть отражено долей незаконной деятельности в ВВП). Это лишь некоторые характеристики культуры, от которых зависит, какая часть национальных доходов тратится, а какая сберегается для финансирования капиталовложений. Отрицательные нормы сбережения — избыточное потребление — были общей чертой Греции и Португалии с 2003 г.