Карта императрицы

– Вот и хорошо. – Формозов перестал расхаживать по гостиной и замер около Муры. – И Брунгильду Николаевну пригласите от моего имени.

– Непременно пригласим, – ответил вместо девушки Клим Кириллович, – ей очень понравилось в Аничковом. А тут – весь цвет нации соберется... Кстати, Дмитрий Андреевич, позвольте полюбопытствовать, хорошо ли обеспечена встреча охраной?

– Думаю, и мышь не проскочит. – Формозов настороженно воззрился на доктора. – Вас что-то тревожит?

– Меня не тревожит ничто, – тихо произнес тот, – но вот Екатерина Борисовна, не знаю, насколько оправданны ее опасения, считает, что надо принять повышенные меры предосторожности.

– Да? Она просила вас об этом сообщить?

– Она, – понизил голос Клим Кириллович, – прихворнула, но набирается сил для завтрашней встречи Императрицы. Просила меня заехать к вам и спросить, не думаете ли вы, что преступники способны перейти от поджогов в ее учреждениях – к покушению на Марию Федоровну?

Глава 26

– Стой! – закричал следователь Вирхов кучеру. – Стой!

Они немного не доехали до угла, свернув за который, можно было оказаться на набережной Мойки у дома Шебеко, где, по словам Полины Тихоновны, готовилось убийство. Вирхов проворно соскочил на тротуар, за ним поспешили покинуть коляску его верные соратники.

– Разбиваемся на две группы. Мы с вами, Павел Мироныч, идем по улице по разным сторонам: потом вы выходите на набережную, а я буду двигаться вдоль домов. А остальные пробираются через дворы и появляются перед особняком господина Шебеко с противоположного направления... Всем следить за мной. Как только подам условный знак – дерну себя за ухо! – все, кто может, громко свистят и бегут за мной.

Шустрые петербургские сыщики опытным взглядом прикинули свой маршрут: в этом районе они знали все ходы и выходы. Тернов поспешил вперед, стараясь не упускать из виду начальника.

Неспешным шагом Вирхов свернул за угол. Мирная жизнь на набережной текла своим чередом: спешили обыватели «из простых», под арку ближайшего к особняку Шебеко дома юркнула баба с нехитрым весенним товаром – мороженой клюквой, по торцовой мостовой прогрохотали две пролетки, одна пустая, другая с дамами среднего возраста.

Внимание Карла Ивановича привлек вывернувший из переулка фаэтон с желтыми колесами: обычно легкие коляски появлялись на улицах города ближе к лету. Кожаный складной верх его был поднят и скрывал седока от глаз следователя. Фаэтон остановился невдалеке от ворот, ведущих к особняку Шебеко. Но из экипажа никто не выходил – минуту, другую... Сердце Вирхова забилось учащенно: он понял, что преступник скрывается там, в утробе зловещей коляски. Он шагнул вперед, сокращая дистанцию между собой и фаэтоном, на козлах которого сидел смазливый малый и играл хлыстом из китового уса, оплетенного ремешками.

Карл Иванович осторожно поднес правую руку к мочке уха, и в этот же миг окружающее пространство заполнилось заполошным свистом его агентов. Не желая рисковать жизнью молодых коллег, которые могли бы нарваться на бомбометателя или человека с револьвером, Вирхов первым достиг подозрительного объекта и вскочил на подножку. Он еще успел заметить, как один из его людей схватил под уздцы вороную лошадь, другой рывком стянул грума на землю, как к ним подбежал кандидат Тернов, – но уже понял, что тревога была напрасной.

В глубине фаэтона, развалившись на обитой красной кожей скамье, восседал господин Холомков. Лощеный красавец изумленно приподнял красивые брови и воззрился на представшего перед ним Вирхова.

– В чем дело, ваше благородие? – спросил Холомков, оглаживая лайковые перчатки, туго обтягивающие кисти рук.

– Если не ошибаюсь, господин Холомков? – стараясь преодолеть конфуз, самым суровым тоном спросил запыхавшийся Вирхов.

– Совершенно верно, – ответил владелец фаэтона. – Что случилось?

– Кого вы здесь поджидаете, господин Холомков? – Следователь грозно сдвинул белесые брови. – Извольте отвечать прямо.

– Я? Да в сущности никого, – растерялся Холомков, – дышу воздухом. Даю отдышаться лошади, она у меня еще непривычная к городскому столичному шуму.

– А это что? – Вирхов указал на кожаный саквояж, примостившийся в углу сиденья. – Вы позволите?

Холомков побледнел.

– Разумеется, – забормотал он, – не смею вам препятствовать... Но динамита там нет.

Вирхов пропустил его слова мимо ушей, потянулся за саквояжем, придвинул его ближе к себе и открыл... К его удивлению, саквояж был заполнен медицинскими принадлежностями...

– Откуда это у вас? – сурово спросил он. – Вы занимаетесь врачебной практикой?

– Увы, вещь оказалась у меня случайно, – красавец явно забеспокоился: глаза его забегали, кончик длинноватого носа увлажнился, – это саквояж доктора Коровкина.

– То есть вы украли у доктора Коровкина его саквояж? – наступал Вирхов.

– Нет, ваше благородие, мы случайно перепутали свои саквояжи, вчера в Екатерингофском дворце.