Карта хаоса

– Стой, или я убью ее, Джордж! – приказал голос, который теперь раздавался за спиной Джейн. Потом, обращаясь к Мюррею и Конан Дойлу, невидимка добавил: – И вы двое тоже не двигайтесь с места, не то я запросто перережу эту нежную шейку!

Уэллс замер, с его губ сорвался лишь стон отчаяния. Артур и Мюррей тоже застыли, и несколько секунд, показавшихся им бесконечными, трое мужчин, сознавая свое полное бессилие, смотрели на женщину, которая будто повисла в воздухе, так что ноги ее только кончиками пальцев касались пола. Лицо Джейн при этом быстро багровело. Тем временем охваченный пламенем гобелен с глухим потрескиванием, с каким дождь падает на поверхность моря, сорвался со стены.

– Ладно, так-то лучше. А теперь отдай мне книгу, Джордж, или твоя милая женушка умрет, – произнес голос.

– Не трогай ее, ради бога, не трогай! – взмолился писатель. Он старался выглядеть спокойным, несмотря на бушевавшую в нем бурю. – Послушай, у меня нет никакой книги, никакой “Карты хаоса”, но я готов отдать тебе все что угодно, клянусь. Все, что попросишь. Все, что…

– Мне не надо от тебя ничего, кроме книги!

– Пожалуйста, отпусти Джейн, она задыхается… Она задыхается! – крикнул Уэллс сдавленно. – Будь ты проклят! – взвыл он почти по-звериному. – Не трогай ее или…

– Или что? – засмеялся голос.

Уэллс лишь тряхнул головой, совершенно выбитый из колеи происходящим вокруг бредом. Огонь уже полз по потолку, и сверху летели мерцающие искорки – они плавно покачивались, опускались на пол и там умирали, словно кто-то безжалостно расстрелял стаю фей. Мюррей понял, что Уэллс ничего не может сделать, и попытался обойти стол с другой стороны, но голос приказал:

– Стоять! Я сказал: никому не двигаться, не то я ее прикончу!

И, чтобы показать серьезность своих намерений, он еще на несколько сантиметров приподнял Джейн, чьи ноги теперь вообще не доставали до пола. По щекам Джейн текли слезы, она хваталась руками за шею, и лицо ее стало почти фиолетовым. И тут Уэллс увидел, как жена резко взмахнула рукой, точно хотела впиться ногтями во что-то, находившееся сзади, но добилась только того, что собранные в пучок волосы рассыпались по плечам.

Тем временем Конан Дойл, у которого шея и плечо были испачканы кровью, с жадным вниманием наблюдал за тем, чего не заметили остальные. Ручка той двери, что вела в холл, стала медленно поворачиваться. Кучер Гилмора шел им на выручку, встревоженный, надо полагать, доносящимися изнутри криками. Правда, появление его не внушало большой надежды, и не только из-за физической немощи старика. Ведь он, открыв дверь и заглянув в столовую, не заметит там врага и, разумеется, не сможет понять, что с ними со всеми происходит. Если же Конан Дойл попытается дать ему указания, невидимка наверняка убьет Джейн. От дыма у Артура кружилась голова, тем не менее он силился срочно что-нибудь придумать. Но не успел. Дверь распахнулась, и Баскервиль сунул голову в проем.

– Святые небеса! – воскликнул он, увидав огонь.

Однако и этого оказалось достаточно. Джейн вдруг превратилась в безжизненную куклу, из чего следовало, что невидимка тоже заметил кучера. И тут случилось то, чего никто не ожидал: женщина резко закинула руку назад, и тотчас раздался дикий вопль, вопль боли, а Джейн, получив свободу, оказалась на полу.

– Глаз! – завывал голос, и в воздухе теперь висела длинная шпилька – одна из тех, которыми Джейн закалывала волосы. Шпилька металась туда-сюда, вонзенная в пустоту. – Глаз!

Уэллс подбежал к жене. Она стояла на коленях и судорожно глотала воздух. Шпилька по-прежнему летала словно сама по себе в нескольких метрах от них, потом быстро опустилась вниз, потом снова взлетела и теперь плавала совсем рядом со шпагой, потерянной Уэллсом. Затем и шпага и шпилька ринулись в сторону двери.

– Баскервиль, освободи выход! – крикнул миллионер, угадав, что сейчас произойдет.

Одним прыжком он вскочил на стол и кинул шпагу Конан Дойлу. Тот поймал ее на лету и тоже очутился на столе. Обоим понадобилась лишь пара больших шагов, чтобы с воинственными криками домчаться до другого конца стола. Но невидимка раньше достиг двери, где стоял растерявшийся старик. Не веря своим глазам, он следил, как по воздуху к нему сама по себе летит шпага. Клинок легко вонзился ему в живот, словно нож в мягкий бисквит. Кучер широко распахнул глаза, чувствуя, как шпага открывает ледяной туннель у него внутри, но даже не застонал. Потом тело Баскервиля с торчащей из него шпагой кто-то с силой отшвырнул в сторону Конан Дойла и Мюррея, которые неслись к двери. Все трое повалились на пол.

Но Артур очень быстро поднялся и бросился в холл. Он вгляделся в полумрак и различил шпильку Джейн, которая плыла вверх над лестницей, а потом упала на ступеньку – видимо, невидимка решился-таки вырвать ее из глаза. Писатель вернулся в столовую, где стало уже невыносимо жарко.