Карта хаоса

Несмотря на то, что всю ночь специальный агент Корнелиус Клейтон не смыкал глаз, он шел к дому номер три по Фернивел-стрит пешком. И надеялся, что ледяное дыхание предрассветного утра проветрит ему мозги или, по крайней мере, уймет противную боль, которая среди ночи вдруг свила гнездо у основания черепа. Поэтому, покинув Скотленд-Ярд, он не стал брать кэб и зашагал в сторону реки. Сырой туман, плывущий по улицам, заставил его поднять воротник пальто и спрятать руки в карманы. Оказавшись на набережной Виктории, он решил идти до Стрэнда вдоль Темзы.

Ему нравилось наблюдать, как рассвет лениво освещает реку, словно вырисовывая дрожащей кистью ее изгибы среди столичных зданий. В этот час Темза все еще была прикрыта лоскутами тумана, но воду уже начинали бороздить первые баржи, груженные углем, устрицами или угрями. Они напоминали полуразвалившиеся плавучие замки. К обоим берегам в беспорядке жались лодки, баркасы и маленькие кораблики, с которых сгружали корзины, полные кальмаров, раков и прочей мелочи, отнятой у моря, а ветер разносил их отвратительный запах по ближним улицам. Не доходя до моста Ватерлоо, вычерченного вдалеке пепельными линиями, Клейтон пересек Стрэнд и вошел в Ковент-гарден. Он невольно подлаживал ритм своих шагов под беспечную мелодию, рождаемую суетливыми хлопотами торговцев, с четырех утра свозивших сюда товар. Потом мелодия разлеталась по шумным лабиринтам, образованным повозками с капустой и луком, корзинами с цветами, бочками с пивом и лотками с фруктами. Повсюду, несмотря на ранний час, уже носились стайки бездомных детей, не знающих, что такое детство, а также с царственной важностью вышагивали тощие кошки. И все они соперничали между собой, охотясь за тем, что выкидывали лавочники. Однако Клейтон ничего этого не замечал, хотя не без труда протиснулся между лотком с глянцевыми яблоками и лотком с гладиолусами, похожими на фантастические рапиры, которые под порывами ветра сшибались друг с другом. Он шел, любуясь лужами, где извилисто тянулись отблески тихо умирающих фонарей – своей смертью они возвещали наступление еще одного холодного и невеселого дня, какими богата лондонская осень.

Наконец агент пересек Кингзуэй. Однако мыслями он находился далеко от этих мест – в одном из кабинетов Скотленд-Ярда, где последние несколько часов вел допрос Янтарной Леди, которую на самом деле звали Сара Виллард. Допрашивал он также сэра Генри Бленделла, архитектора ее величества, самого достойного и честного человека во всем королевстве – по крайней мере таковым он считался до того момента, как эта красавица с серебристыми волосами и глазами цвета морской волны встретилась ему на жизненном пути.

Клейтон невесть в который раз восстанавливал в памяти долгую историю, которую им с Синклером удалось вытянуть из этой парочки. Сначала их, кстати сказать, заперли в разных помещениях, где, стараясь измотать, им снова и снова задавали одни и те же вопросы, пряча за ними маленькие ловушки. Они с капитаном даже прибегли к классическому методу, уверяя сначала медиума, а потом архитектора, что сообщник, сидевший в соседней комнате, все уже рассказал, чтобы спасти свою шкуру. Позднее, почти под самое утро, свели их вместе, надеясь, что кто-то один не выдержит и сломается.