Карта мира

— Ты и школяром был меланхоличен и задумчив, — отметил Дюплесси, довольно крякая. — Хотя и живость в тебе некая тоже проглядывала. Да и сейчас проглядывает.

— Веселая была эпоха, — улыбнулся граф.

И, не сговариваясь, они затянули старую, еще школьных времен, песенку:

— У бога Марса две луны —
Но обе не нужны.
На кой они ему, когда
Живет он без жены?

Когда глаза его средь битв
Наполнены тоской,
Когда не ест он и не спит —
На кой они, на кой?

Ведь Марса бросила жена,
Прельстившись дураком.
Она с ним не напряжена,
Он тих и чтит закон.

Он пьет, болеет за «Спартак»,
А Красс ему не люб.
«Он жалок? Может быть, и так,
Зато не душегуб!»

С тех пор боится Марс всего,
Дрожит его рука —
И Фобос с Деймосом его
Ведут из кабака.

Снимает Деймос сапоги,
А Фобос, лицемер,
С улыбкой кроткой говорит:
«Пора смириться, сэр!

К чему нам женщины? Легко
Мы проживем без баб!
И ждет нас сладостный покой
И светлая борьба —

Пусть времени течет река,
Пусть будут дни легки!
Ведь настоящим мужикам
Нужны лишь мужики…»

И лыбится, иезуит,
Да рдеет, лицемер —
И хохот дьявольский стоит
Среди небесных сфер.

Рональд смотрел то влево, то вправо, стараясь разглядеть хоть какой-нибудь намек на боковую тропу. И вдруг увидел нечто такое, что подскочил в седле на целый фут, заставив Гантенбайна нервно заржать-залаять.

В ветвях дерева висел мальчик лет десяти, худенький, черненький, висел вниз головой, отставив в сторону левую ногу, что придавало ему сходство с буквой «У». Правую его ногу крепко держала петля, спускавшаяся откуда-то из кроны.

Мальчик смотрел на Рональда не моргая, без ярко выраженного страха или страдания. Однако заметно было, что он висит так уже не первый день и необычайно истощен.

— О подлые негодяи! — вскричал Рональд, хватаясь за меч. — кто посмел сотворить такое с ребенком!

И рванул меч из ножен, грозно оглядываясь вокруг. Но никого видно не было. Тут только Рональд заметил, что при виде его меча мальчик закрыл глаза.

— Не страшись, о отрок! — воскликнул Рональд. — Господь направил мои пути к твоему освобождению!

Он обхватил мальчика за туловище и рубанул по веревке. Та зазвенела струной и лопнула.

Мальчик был легкий, как перышко, с острыми ушами, слегка поросшими волосами, и большими темными серьезными глазами. Было в нем нечто, напомнившее графу Розалинду. Рональд осторожно посадил его на землю.

— Вы, наверное, из Вечного города? — спросил мальчик тоненьким голосом.

— Так и есть. Меня зовут сэр Рональд.

— Вы спасли мне жизнь, сэр Рональд.

— И это верно. Но позволь спросить тебя, отрок: зачем ты молчал, когда мог позвать меня на помощь? А если бы я проехал мимо, не заметив ничего дурного?

— В наших краях не принято звать на помощь, сэр, — ответствовал малыш.

— Что за обычай? — удивился Рональд. Однако ему все же случилось повидать немало различных народов и он вполне понимал, что традиции в разных местах могут быть и чудными, и дикими, и какими угодно. Движимый этнологическим любопытством, он спросил:

— У вас принято самим справляться с проблемами, не привлекая других членов общества?

— Нет, — ответил мальчик серьезно. — Просто, если бы меня увидел кто-нибудь из наших, меня бы убили.

— Почему? — изумился Рональд. — Разве у вас добивают попавших в беду?

— Да, — кивнул малыш. — Только мама бы меня спасла, окажись она здесь. Остальные бы убили.

— О злой, негуманный народ! — воскликнул Рональд. — Как же ты вообще отважился бродить по лесу один, если вокруг полно негодяев?

— Я был не один. Мы с папой пошли собирать грибы. Зашли в чащу, все было спокойно. Потом я нашел большой гриб, подошел, чтобы его срезать. Тут мою ногу захватила петля, и я оказался на дереве. Там была ловушка в траве, я не заметил. Как только я повис на ветке, из кустов выскочили Ксексы и убили моего папу.

— Кто выскочил? Какие кексы?

— Ксексы. Это наши соседи.

— Соседи? Что вы им такого сделали?

— Мы живем рядом, — сказал малыш и умолк, пристально глядя Рональду прямо в глаза.

Мальчик был утомлен и, наверное, напуган, хоть не подавал и виду. Конечно же, неправильным было продолжать расспросы. Рональд поднял его и посадил на лошадь, затем вскочил в седло и наказал мальчику держаться покрепче.

— Я отвезу тебя к маме? Как туда добраться?