Карта моей души (СИ)

-А что вы будете делать после парада? - спросил он, и я растерялась, потому что не ожидала такого вопроса. Мы же вроде про имя говорили. Вообще, после парада я собиралась либо поехать домой, либо на чаепитие с оркестром. Мама, хоть и со скрипом, дала на это свое согласие. Оба варианта были мне безразличны, да и озвучивать их было ни к чему, потому я неопределенно пожала плечами.

-Если хочешь, можем погулять, - предложил он, переходя на ты, а я сделала такое лицо, словно он предложил несусветную чушь. Он на это отреагировал очередным вздергиванием брови, приписав мою реакцию себе, хотя относилась она больше к факту невозможности подобного события в моей жизни. Пытаясь сгладить неприятность, я улыбнулась, пожимая плечами:

-Все может быть, - сказала ему, - извините, мне надо идти.

Таким образом, я оставила его стоять на дороге в недоумении. Леха ничего обо мне не знал, потому списал подобное поведение на женскую заносчивость. Хоть я и выглядела скромно, он не мог предположить, что я настолько не умею знакомиться, потому и создал обо мне неправильное впечатление, развернув мое поведение в другую сторону и решив, что я специально кошу под скромницу. Хотя, если смотреть в корень, он ведь был прав.

Всю дорогу домой я улыбалась, как идиотка, ловя себя на непонятном чувстве легкости. Хотелось прямо взлететь вместе с барабаном. Я-то думала, быстро выкину этот эпизод из головы, но только и делала, что по кругу прокручивала его. И дошла до того, что в ночь перед выступлением решила: я смогу провернуть все так, что никто не узнает о моей встрече с этим парнем. Спроси меня, чего я от нее жду, я и сама бы не ответила. Окрыленная эмоциями первой встречи, я набралась решимости и стала действовать.

На параде я выглядела хуже всех: на мне была широкая юбка ниже колен и белая блузка с закрытым горлом, просторная, чтобы скрыть достоинства фигуры. Девчонки, как одна, были в коротких юбках, на их фоне я выглядела еще нелепее. Народу собралось много, я высматривала Леху, но не увидела, впрочем, неудивительно. Было немного обидно, что ничего не получится, в конце концов, не каждый день человек решается на отчаянный поступок. Матушка, на мое счастье, работала, ей я сказала, что поеду на чаепитие. Папа, посмотрев выступление, забрал у меня барабан и ушел домой, а я отправилась к месту сбора нашего оркестра, отчаянно вертя головой. Когда я уже решила, что Леха не появится, увидела его на стоянке возле машины, он стоял, вздернув бровь и сложив на груди руки. Сердце скакнуло, но я не испугалась, потому что в следующий момент, сделав ему знак ждать, мчалась в сторону нашей группы. Заявив, что на сбор не останусь, а пойду домой, я скрылась в толпе и, оглядываясь по сторонам, двинула обратно к стоянке. Боясь быть замеченной, быстро подошла и сказала:

-Давай уедем отсюда.

Леха вздернул бровь, но ответил:

-Хорошо, - и открыл мне дверцу машины.

Так завязались мои первые отношения с мужчиной, странные и неоднозначные. Поначалу они были исключительно платоническими, мне этого хватало, потому что уровень адреналина и так зашкаливал. Может, Леха воспринимал наши встречи как свидания, я же словно сидела на мине, будучи шпионом. Если мы гуляли, то в закоулках парков, если сидели в кафе, то в совершенно диких местах, куда не могли, по моему мнению, заглянуть никакие знакомые. Леха, поняв, что звать меня куда-то не имеет смысла, отдал мне право выбора места встреч. Я вообще первое время была для него загадкой. Мое поведение не объяснялось рационально, все, что он смог придумать: я его стесняюсь. Наведя обо мне справки, он и вовсе не мог свести данные: мнение обо мне было на редкость положительное, но поведения оно никак не объясняло. Ему даже в голову не могло прийти, на какие ухищрения я иду, чтобы выкроить себе свободный вечер и сбежать из дома под благовидным предлогом. При хороших обстоятельствах мы виделись два раза в неделю, хотя он не прочь был и больше, но уступал, видя мою непреклонность в этом вопросе. Надо сказать, к концу первого месяца я, наконец, немного расслабилась, и меня начало прорывать: появился человек, перед которым не надо притворяться богобоязненной овечкой, - я быстро осмелела. Непонятно, откуда что взялось: я подтрунивала над ним, язвила и вела себя довольно стервозно. Мне это нравилось, я прямо кайфовала, он тоже, кажется, был не против. Через месяц состоялся первый поцелуй. Для Лехи это, наверное, был невыносимый срок, а мне казалось, что все идет крайне стремительно. В тот день он вышел из машины, открыл мою дверцу и подал руку. Как только я оказалась снаружи, он прижал меня к машине своим телом, обхватив за талию. Честно говоря, в первый момент я испугалась, хотя и поняла, что сейчас произойдет. Только я понятия не имела, что надо делать, потому и застыла. Леха наклонился к моему лицу и начал целовать, а я поддалась, отвечая ему. Сначала мы целовались медленно, потом Леха подключил язык, я обняла его за шею, чувствуя, что он начал тяжелее дышать. Это меня немного отрезвило, я отстранилась, он посмотрел на меня, раздувая ноздри.