Карта моей души

– Я бы мог убить тебя, – задумчиво продолжал Князев, – но не буду. Потому что ты проводник в будущее. И только посланник света может распоряжаться твоей судьбой. Но она! Она жрица прошлого, отдай ее мне.

– Иди ты к черту.

– Нет, – Князев помотал головой, глаз у него были безумные, они как будто светились. Нос покраснел, и из него тонкой струйкой стекала кровь. – Она моя! Посланник обещал!

– Передоз, – шепнул мне Леха и обратился уже вслух к Князеву:

– Я отдам ее тебе, если ты спустишься.

Князев сел, свесив ноги и стал разглядывать Леху, как диковинного зверя.

– Ты мне врешь, но я спущусь, – сказал, наконец, стал подниматься, и тут кусок плиты отвалился под его ногой, вскрикнув, Князев полетел вниз и упал на бетонную плиту. Леха бросился к нему и чертыхнулся.

– Умер, – сказал мне, – кажется, разбил голову.

Я с трудом соображала после всего увиденного, но все же подошла. Голова Князева была странно вывернута, стеклянные глаза смотрели все так же безумно, он словно не мог поверить в то, что случилось. Картина была настолько неприятной, что я еле успела выбежать на улицу. Меня стошнило, но от свежего воздуха стало легче. Леха вышел следом, его ребята тоже стали подгребать.

– Что с телом делать? – спросил один из них.

– Вызывай ментов.

Мы сидели на ступенях и ждали приезда полиции. Усмехнувшись, Леха сказал:

– Вот уж не думал, что моя следующая встреча с Князем будет выглядеть так.

– А как выглядела первая? – посмотрела я на него.

– Когда ты пропала, он все пытался докопаться до правды. Пока не решил, что я приказал избавиться от вас обоих. Он пришел ко мне домой творить возмездие.

– Что? – уставилась я на него, Леха кинул на меня взгляд и снова уставился перед собой.

– Я был один, ждал Борьку, дверь открыта, как обычно. Этот недоумок зашел. Услышав шаги, я вышел в прихожую, а он там с пистолетом навытяжку. Так он меня достал к тому моменту, уже сил не было. Я руки на груди сложил, к стенке прислонился и на него смотрю, он на меня. Сколько так стоять? Я говорю, чего пришел. Ну он и начал, мол, ты убил моего друга и поплатишься за это. Я его всерьез не воспринял, сделал шаг вперед, а он выстрелил. Четко в грудь.

Леха примолк, я сидела, открыв рот.

– Но… – нашла силы заговорить.

– Как я выжил? – хмыкнул Леха, – не поверишь, я оказался, как Аурелиано Буэндиа у Маркеса, пуля прошла на вылет, не задев жизненно важных органов. Короче, смерть опять посмеялась надо мной. Я рухнул на пол, Князь сбежал, видимо, сам испугался того, что сделал. Тогда мозг у него еще получше работал. Меня нашел Борька через десять минут после случившегося и вызвал скорую.

– Ты ничего с ним не сделал за это?

– С Князем? – Леха кинул на меня взгляд, но опять отвернулся, раздумывая. Молчал он довольно долго. – Ты знаешь, когда я рухнул на пол, сознание начало плыть, и я даже подумал: наконец-то, вот оно. Нелепо, конечно, но все равно прекрасно. Я лежал, глядя на белый потолок, начинавший сливаться в моем сознании в нечто иное. Он стал просто светом. Мне казалось, что ничего кроме этого света нет. То есть, вообще ничего нет, понимаешь? Что вся наша жизнь – это только тени на Земле, которые и видны потому, что этот свет их освещает. А потом… – Леха снова замолчал, усмехаясь, – потом этот свет поглотил меня. Я стал его частью, и я ощутил нечто небывалое, такое, что будучи человеком невозможно вместить, осознать. Я видел Бога, Милана, – он посмотрел на меня очень серьезно, – я знаю, что он есть. И он – любовь. Безграничная, невозможная, непобедимая.

Он замолк, надолго, и я тоже молчала, не зная, что сказать.

– В тот период я много пил, вообще вел разгульный образ жизни. Пытался забыть тебя, – Леха снова усмехнулся, продолжив свой рассказ, – но когда я очнулся в больнице, вынырнув из этого света, что-то во мне навсегда изменилось. Нет, боль моя не утихла в один момент, но я простил тебя. И с этим стало проще жить. Первые пару месяцев я был, как блаженный, никто не понимал, что случилось, но логично списывали на произошедшее. Я рвал ненужные связи, все перекраивал, переделывал… Я был воплощением любви, если хочешь, настолько, насколько способна тень стать подобием света. Потом, конечно, все утихло, стало стираться из памяти. Понемногу ушла возвышенность, но… но я все равно изменился навсегда. Во мне появилось нечто большее.

Леха замолчал, а я не знала, что сказать на такое откровение. Это же было именно откровение. Да, Леха, действительно, изменился, это было трудно не заметить. И теперь я знала причину этому. Надо же, как насмешлива жизнь: Бог вошел в Лехину жизнь через меня, человека, отказавшегося от того в свое время.

Я вдруг попросила:

– Покажи.

Леха задрал футболку, и я увидела шрам с левой стороны. Единственный шрам сумасшедшей и рискованной жизни: маленькая полоска у сердца.

Опустив футболку, он посмотрел на меня.

– Теперь понимаешь, почему Князь мне так не нравился?

Я рассмеялась, качая головой.