Карта нашей любви

На втором этаже она обнаружила две спальни, одна из которых, очевидно, принадлежала тетке. Здесь в отличие от всего дома безделушки и одежда покрывали все даже самые небольшие поверхности, а постель тщательно застелили. Другая комната, напротив, выглядела абсолютно пустой, из мебели в ней стояли лишь небольшой шкаф и кровать. Она напомнила Холли ее собственную комнату, которую она снимала в Лондоне. Та тоже была абсолютно безликой и очень скудно украшенной. Из обеих комнат шли выходы на широкий балкон, и там, сквозь пыльное стекло, Холли увидела стол со стульями.

Она почувствовала себя ужасно неуютно в комнате тети. Сквозь сильный запах дезинфекции, проникающий сюда с первого этажа, она почувствовала едва уловимый аромат лаванды, и от этого комната погрузилась в тягостную грусть. Никому не нужные кучи украшений, разбросанные по туалетному столику, были покрыты слоем пыли, шелковые шарфы, привязанные к зеркалу, вызывали ощущение печали и одиночества.

Холли подумала, что следовало бы осмотреться тщательнее, но тревога взяла верх, и она выскочила из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. К тому времени, как она вернулась на лестницу, беспокойство выросло настолько, что она не чувствовала ничего, кроме желания сбежать. Схватив сумку с пола и нашарив ключ в кармане, она захлопнула за собой входную дверь и практически побежала по дорожке. Ее пересохший рот требовал воды, а может быть, чего-нибудь покрепче.

– Калиспера [1], – радостно приветствовал Холли мужчина за кассой супермаркета, когда она поднялась в магазин по каменным ступеням. Всего лишь отойдя на безопасное расстояние от дома, Холли почувствовала себя гораздо лучше, поэтому смогла выдавить из себя улыбку и пробормотать «привет». Она нашла на полках воду, хлеб, сыр, молоко и туалетную бумагу, бросила в корзину несколько йогуртов. Завтрак был давным-давно, и желудок недовольно урчал.

– Ти канис? [2] Как дела? – Грек улыбнулся еще раз, складывая продукты в пакет. Ему было лет пятьдесят, густая черная борода уже покрылась сединой, а большой живот упирался в край прилавка.

Понимая, что у нее начался урок греческого, Холли неуверенно повторила:

– Ти канис…

Он рассмеялся.

– Меня зовут Костас, – сказал он, протягивая руку для пожатия.

– Я – Холли, – улыбнулась она.

– Первый раз на Закинфе?

Видимо, это был обычный вопрос.

– Да.

– А, вы подруга Эйдана, – сказал он.

Видимо, на лице Холли отразилось замешательство, потому что Костас посмотрел на нее несколько секунд и снова рассмеялся.

– Вы остановились там? – он указал пальцем за ее плечо, в сторону дорожки, наверное, видел, как она шла. Холли не знала, что ответить. Как объяснить греку, которого ты первый раз видишь, что ты получила в наследство дом от женщины, с которой не была знакома, в стране, в которой никогда не была раньше? Она ограничилась кивком и расплатилась.

Костас всего лишь улыбнулся и дал ей сдачу, но у нее осталось впечатление, что ему хотелось бы услышать от нее побольше подробностей. Если он давно здесь работает, скорее всего, он знал ее тетю, возможно, довольно близко. Но Холли предпочла оставить беседу с улыбчивым греком до следующей встречи.

Выпивка – вот что ей сейчас было нужно. К счастью, в баре по соседству предлагали широкий выбор напитков. Выдвинув стул, Холли поставила пакеты на пол и заказала большой бокал красного вина, пытаясь утихомирить стук сердца в груди.

– Все хорошо, милая? – Барменша наклонилась к ней, ее седеющий пучок покачивался на макушке. Холли узнала йоркширский акцент.

– Все в порядке, спасибо, – ответила Холли, хотя звук ее голоса больше походил на покашливание.

– Выглядишь, словно увидела привидение, – весело сказала женщина без намека на иронию. В душе Холли полностью согласилась с утверждением, но в ответ лишь слегка покачала головой.

– Просто длинный день выдался, – объяснила она, отпивая вина. – Какое вкусное!

– Это деревенское вино, – ответила женщина, – его делают здесь, на острове, и оно гораздо лучше, чем любое дерьмо, которое везут из Италии или еще откуда.

Холли вежливо кивнула.

– Очень хорошее.

– Я не должна тебе этого говорить, – женщина перешла на шепот, – но ты можешь купить литр такого вина у Костаса по соседству, за три евро.

Холли подумала о бутылках «Пино Гриджо» по двадцать пять фунтов, которые заказывал Руперт в баре за неделю до ее отъезда. Это вино было однозначно лучше. Она прекрасно понимала, что утром наверняка встанет со страшным похмельем, но сейчас это волновало ее меньше всего.

– Спасибо за подсказку, но у вас не будет проблем с начальником?

Похоже, это развеселило ее новую подругу.

– Я и есть начальник, дорогуша, – захихикала она. – Кстати, меня зовут Энни.

Они обменялись рукопожатием, но когда Холли назвала свое имя, женщина нахмурилась.

– Ты Холли Сандры? – спросила она, и в глазах, окруженных морщинками, появилось сочувствие.

– Она была моей тетей, – сказала Холли, делая еще один глоток.

– Сандра была замечательной. – Энни улыбнулась. – Это ужасно, что произошло. Боже мой, она была моложе меня.