Карта неба

Объехав погребальный костер, где был похоронен треножник, мы выбрались на ту часть улицы, по которой он еще совсем недавно ходил. Окрестные дома лежали в руинах, но еще более ужасная картина, свидетельствовавшая о масштабе презрения, с которым марсиане относились к нашей расе, открылась, когда мы увидели десятки трупов, разбросанных по мостовой, но главное — выживших: какая-то женщина плакала, стоя на коленях над раздавленным в давке телом ребенка лет трех-четырех; один мужчина задумчиво бродил вокруг, осторожно прижимая к себе человеческую голову; другой тщетно взывал о помощи, придавленный своим конем… Даже капитан, похоже, находился под впечатлением от жуткого зрелища, хотя прибыл из будущего, в котором Лондон тоже был превращен в груду развалин. Возможно, он размышлял о тщете наших усилий, поскольку, хотя нам и удастся победить захватчиков и восстановить город, столь же ужасные разрушения его ждут на ином временном отрезке в будущем. По крестам и монументам на кладбищах грядущие поколения узнают о нашей трагедии, но их знания окажутся такими же смутными, как наши представления о том, какие страдания выпали на их долю, полученные благодаря фирме «Путешествия во времени Мюррея». Один лишь отважный капитан Шеклтон станет свидетелем того, как дважды был разрушен самый могущественный город в мире.

Большую часть дороги мы проделали, погрузившись в скорбное молчание, пока не добрались до въезда в Сохо, где Гарольд вдруг резко остановил экипаж. Мы с Шеклтоном прильнули к окошкам, пытаясь определить причину остановки, и метрах в пятидесяти от нас сквозь туманную пелену различили покидающих район, куда мы направлялись, по меньшей мере полдюжины треножников. Мы затаились, чтобы они подумали, что речь идет еще об одном из многочисленных экипажей, брошенных посреди улицы, и только когда треножники удалились в сторону Стрэнда, Гарольд тронул лошадей.

Сохо невозможно было узнать. Банда треножников превратила его в огромную пустошь, покрытую грудами щебня, где с трудом можно было обнаружить уцелевшие дома, которые послужили бы нам точкой отсчета. При виде столь ужасающего опустошения я подумал, что на Земле никогда не существовало разрушительной силы, подобной той, какую демонстрировали марсиане. Среди руин, словно потерпевшие кораблекрушение, копошились кучки жителей. Помогая друг другу, они занимались тем, что переворачивали один за другим найденные трупы, пытаясь отыскать своих родственников. Я долго наблюдал за ними как загипнотизированный, сознавая, что даже если мы сумеем выиграть эту войну, все равно потери уже огромны. Тут экипаж остановился, и мы услышали голос Гарольда.

— Кажется, это номер двенадцать по Грик-стрит, — произнес он с козел, указывая в пустоту.

Мы с Шеклтоном вышли и будто сомнамбулы зашагали среди развалин здания, в котором некогда размещалась фирма «Путешествия во времени Мюррея». Гарольд следовал за нами в некотором отдалении. Где-то посреди этого моря обломков мы наткнулись на «Хронотилус», безжалостно раздавленный тяжелыми балками и частями потолочных перекрытий. Как же мы теперь попадем в будущее? — подумал я, глядя на полуразрушенный трамвай времени. К тому же, даже если бы «Хронотилус» не пострадал, непонятно было, где искать окно в четвертое измерение, хотя, по правде говоря, я совершенно не представлял себе, как может выглядеть эта тропинка в 2000 год. От предчувствия поражения у меня сжалось сердце. Выходит, что не нам предстоит спасать мир? И тут я споткнулся о плакат, приглашавший совершить путешествие в 2000 год, и конкретно — в день, когда произойдет решающая битва за судьбы мира. Пока фирма «Путешествия во времени Мюррея» работала, эта нереальная и в то же время притягательная реклама висела возле входа. На ней был изображен капитан Шеклтон, направляющий свою шпагу на короля автоматов, которого он победил в захватывающем поединке, и благодаря магии Мюррея я был свидетелем этой схватки. Я поискал глазами нашего героя из плоти и крови, и случай распорядился так, что как раз в этот момент он разговаривал с Гарольдом и указывал тому на что-то, привлекшее его внимание наверху стены. Он стоял с вытянутой рукой между двух больших камней, выпятив свою мощную челюсть, придававшую ему непререкаемо властный вид, словно хотел как можно точнее воспроизвести воинственную позу, в которой был изображен на рисунке. Внезапно воодушевившись, я поднял плакат с земли, снова вгляделся в него, а потом перевел глаза на отважного капитана Шеклтона, который был здесь, в нашем времени, и совсем недавно в одиночку расправился с одной из марсианских машин. То, что фирма Мюррея была уничтожена треножниками, ничего не значило, кроме того, что, спасая мир, мы обойдемся без путешествий в будущее. Это произойдет как-то иначе, но мы все равно победим. Шеклтон перехватил мой взгляд и, скептически приподняв брови, раскинул руки, чтобы полностью объять картину разорения.

— Как видите, мистер Уинслоу, отправиться в двухтысячный год невозможно.