Карта призраков. Как самая страшная эпидемия холеры в викторианском Лондоне изменила науку, города и современный мир

Известь использовали для борьбы со смертельным врагом Чедвика, санитарным проклятием, на возмущении против которого он сделал себе карьеру и с верой в которое ушел в могилу: миазмами.

Холеру пробовали лечить даже кровопусканием. Этот вид терапии практиковали еще врачи Древней Греции и Древнего Рима как средство очистки организма от вредоносных веществ. В XIX веке способ не утратил своей популярности, несмотря на убедительные доказательства его бесполезности всеми прогрессивными врачами.

Роль Эдвина Чедвика в формировании современных представлений о том, чем должно заниматься правительство, переоценить практически невозможно. В 1832 году его пригласили в комиссию по Закону о бедных, в 1842 году он опубликовал знаменитое исследование о санитарии среди рабочего класса, в конце 1840-х работал уполномоченным по делам канализации, а затем встал у руля Главного комитета здравоохранения; Чедвик помог сформировать, а то и лично выдвинул множество требований, которые мы сейчас принимаем как должное: что государство должно принимать непосредственное участие в защите здоровья и благополучия своих граждан, особенно беднейших слоев населения; что централизованная бюрократическая экспертная организация может решить проблемы общества, которые свободный рынок либо усугубляет, либо игнорирует; что проблемы здравоохранения часто требуют огромных государственных инвестиций в инфраструктуру или профилактику. К лучшему или к худшему, но карьеру Чедвика можно считать точкой зарождения самого понятия «большого государства», как мы понимаем его сегодня.

Множество фактов говорит о том, что кампании Чедвика в конечном итоге сделали много хорошего. Нужно быть упертым либертарианцем или анархистом, чтобы всерьез считать, что государство не должно строить канализации, финансировать Центры по контролю и профилактике заболеваний или следить за качеством водоснабжения. Но если долгосрочное наследие Чедвика было вполне позитивным, то вот краткосрочные достижения, по крайней мере по состоянию на 1854 год, казались не такими однозначными. Он, несомненно, сделал больше, чем любой другой современник, чтобы привлечь внимание к прискорбному положению бедных рабочих и мобилизовать определенные силы, чтобы исправить эти проблемы. Но некоторые из самых значительных программ, запущенных им, оказали катастрофический эффект. Тысячи смертей от холеры в 1850-е годы с полной уверенностью можно считать следствием решений, принятых Чедвиком в прошлом десятилетии. В этом состоит великая ирония жизни Чедвика: в процессе создания самой идеи социальной сетки безопасности он, сам того не желая, устроил скоропостижную смерть тысячам лондонцев[7].

Как такие благородные намерения могли привести к столь убийственным результатам? В случае с Чедвиком объяснение просто: он с недюжинным упрямством настаивал, что верить нужно в первую очередь носу. Лондонский воздух убивает горожан, утверждал он, и дорога к улучшению здоровья всего населения начинается с избавления от сильных запахов. Самое знаменитое – и комичное – выражение этих идей случилось в 1846 году, когда он выступал перед парламентским комитетом, расследовавшим проблемы с лондонской канализацией: «Любой запах, если он достаточно силен, – это немедленная острая болезнь; и, в конце концов, мы можем сказать, что запах подавляет организм и делает его уязвимым для других возбудителей болезни; любой запах – это болезнь».

За немногими исключениями, большинство проблем, с которыми приходилось бороться людям в викторианскую эпоху, вполне актуальны и сейчас, почти полтора века спустя. Это стандартные социологические вопросы, которые можно встретить в любом учебнике, посвященном этому периоду: как общество может пройти индустриализацию гуманным образом? Как государство может сдержать эксцессы свободного рынка? До какой степени можно позволять рабочему классу вести коллективные переговоры?

Со смывными туалетами человеческие отходы начали поступать в канализацию, а затем и в Темзу. Лето 1858 года оставило свой след в истории Лондона как «Великое зловоние». Тогда жара и отсутствие централизованной канализации привели к загрязнению Темзы и прилегающих территорий отходами, стоял невыносимый запах, люди покидали город.