Карта смерти

– Бац! – получил второй в висок рукояткой пистолета. А третьего я решил взять живым и мощно саданул ему коленом в копчик, намереваясь просто сбить с ног, но… малость не рассчитал. Хмырь оказался слишком тощим (килограммов на тридцать легче меня). Со спущенными штанами он пролетел через всю комнату, вышиб лбом запертую дверь, вывалился наружу и… «П-ф-ф», – услышал я характерный хлопок, а затем вязкий удар о линолеум. «Живые так не падают», – с неудовольствием подумал я, выходя в коридор вслед за ним. Третий лежал на полу, неестественно вывернув шею. Конечности у него конвульсивно дергались. Голова оплывала кровью. Неподалеку стояла Клавдия с «ППС» в опущенной руке.

– Я целила в плечо, – виновато пролепетала она. – Честное слово… в плечо!!!

* * *

Там же.

Часом позже.

– Полно, Максим, не волнуйся! Все твои беды позади. Постарайся успокоиться.

– П-посс-стараюсь…

– Значит, ты говоришь, один из них ехал с тобой в электричке?!

– Д-да… т-тощий. Я х-хорошо з-запомнил э-т-того т-типа…

– А раньше тебе доводилось его встречать?

– Н-нет, н-никогда н-не в-видел…

– Ты уверен?

– Д-да…

– На, выпей. Легче будет. – Я наполнил стакан холодной водой, щедро накапал туда валерьянки и протянул студенту.

– С-с-с-с-спасибо!

Руки у мальчишки тряслись, зубы лязгали о стекло, и, судя по всему, он был близок к истерике…

Ночное вторжение посланцев Синдиката не прошло даром для супругов Емельяновых. А Людмила, кажется, и вовсе перешагнула ту грань, на которой находилась после трагедии в «Золотой трубе». Освобожденная от скотча и веревок, она не двинулась с места, не попыталась надеть предложенный халат и продолжала безвольно лежать поперек постели, свесив ноги на пол. Девушка не отвечала на вопросы и никак не реагировала на окружающее. На постаревшем и осунувшемся лице застыло выражение безумного страха. Обнаженное тело лоснилось от обильного, нездорового пота. Я на руках отнес ее в свою комнату, уложил на кровать и накрыл простыней. Потом затащил труп третьего в палату Емельяновых и послал Клавдию за здешним психотерапевтом, госпожой Тимохиной.

– Глубокий психогенный ступор, – дрожащим голосом констатировала она (в лужу крови в коридоре наступила, бедняга). – Реакция на внезапно обрушившиеся травмирующие события. Необходима срочная госпитализация!

Поставив диагноз, психотерапевт слабо ойкнула, пошатнулась и выказала намерение грохнуться в обморок. Оставив обеих женщин под присмотром Клавдии, я связался по телефону с Рябовым, доложил обстановку, отвел Людмилиного мужа в пустующий кабинет Тимохиной и, не дожидаясь прибытия оперативно-следственной группы, приступил к вышеуказанной беседе…

– А теперь, Максим, пожалуйста, припомни, о чем конкретно они говорили с тобой до моего появления?

– В-вы м-меня п-през-зираете?!!

– Боже упаси! С какой стати?

– Я… я ж-жутко б-боялся з-за Л-люду… п-просил н-не т-трогать ее. А в-вас об-боих с-сдал! С-сказал: «В-возьмите л-лучше эф… эфэс…бэшников. Он-ни с-спят в с-соседней к-комнате. А н-нас… н-нас не н-надо!!!»

– Ну, это мелочи. Не стоит переживать.

– П-правда?

– Разумеется. Итак?!

– В-вы… х-хотите… у-узн-нать…

– О ночных «гостях». О чем еще они говорили?

– Ах да! О-н-ни с-смеялись надо мной! Н-назы-вали д-дураком, к-который с-сам п-привез ж-жене к-карту с-смерти!

– Что-о-о?!!

– К-карту с-смерти. Я т-точно п-помню…

– Гм! И как она выглядит?

– Н-не з-знаю…

– Так, ладно. А что ты вообще привез?!

– Т-только д-документы. М-н-не их в-вчера в-вашей к-клинике в-вернули. В-вместе с-с в-вещами. Он-ни в Людиной с-сумке, на с-столе, п-перед в-вами…

– Можно посмотреть?

– Д-да…

Пошарив рукой в кокетливой дамской сумочке, я вынул оттуда целлофановый пакетик, в котором лежали: паспорт, студенческий билет, зачетная книжка и ярко раскрашенный прямоугольный кусок пластика.

– Это все?!

– Д-да…

– Блин! Ничего не пони… – с досадой начал я и вдруг осекся.

«Социальная карта» – было написано в верхнем левом углу прямоугольника. «Карта учащегося» – в центре. (Чуть ниже шестнадцатизначный номер.) «Visa Electron» – в нижнем правом.

«… Карта… карта… „Visa Electron“. Данный фирменный знак во всем мире означает пластиковую карту. А еще слово «Visa» можно перевести как «разрешение»… Карта смерти?!! Разрешение на убийство?!!

О Господи!!! Стоп. Не будем делать скоропалительных выводов. Надо сперва разобраться, что представляет собой эта хреновина и как она функционирует. Однако совпадений слишком много!!!»

– Вы сильно побледнели. Вам плохо? – почти нормальным голосом спросил Емельянов.

– Да нет, просто устал, – выключив диктофон, пробормотал я. – Знаешь, парень, ты иди. Приляг где-нибудь в свободной палате. Мне нужно побыть одному…

6

Два дня спустя.