Карта страны фантазий

«…на улице Красных зорь… серой бумаги листок, прибитый к облупленной стене пустынного дома…

«Инженер М. С. Лось приглашает желающих лететь с ним 18 августа на планету Марс…»

В литературе сочинения, подобные «Космическому рейсу» — не «в космосе», а «о космосе», — появились в середине XIX века. Несколько астрономических романов написал Фламмарион. Правда, будучи и ученым и религиозным человеком, в своих книгах он соединял популяризацию с мистикой. Ради популяризации написан роман Жюля Верна «Гектор Сервадак». Там рассказывается, как некая комета задела Землю и унесла в космос несколько человек. На комете они прожили два года, прошли до Венеры, оттуда — за орбиту Юпитера. Задача этого романа — занимательно рассказать о Солнечной системе и о физических условиях на другом небесном теле: иной силе тяжести, высоте волн, температуре кипения воды и пр.

Подобно космосу, земные недра могут служить и местом действия и предметом описания. Как место действия выступают они в упоминавшемся романе В. Обручева «Плутония», как тема — в романе Г. Адамова «Победители недр». В последнем описан аппарат, спускающийся под землю, породы, пласты, слои осадочные, слои изверженные, полезные ископаемые, окаменелости, растущее давление, растущая температура…

В одном случае — литературный прием, в другом — тема, а недра там и тут. И критика не сразу разобралась в этой сложности. В свое время на Жюля Верна обрушились астрономы за неправдоподобную орбиту кометы и неправдоподобие столкновения с Землей. Даже Фламмарион был среди критиков, хотя сам он не стеснялся применять такой глубоко «научный» прием: душа после смерти направляется в рай, который находится на расстоянии в 72 световых года от Земли, и оттуда наблюдает события, происшедшие за 72 года до того — начало Великой французской революции.

И академику Обручеву немало досталось за его пустотелую Землю. Но никто из критиков не подумал: если хочешь описать палеонтологический заповедник, куда же его поместить? В космос? Там наверняка жизнь развивалась несколько иначе, формы были не совсем земные. На дно морское? В лучшем случае там уцелел один морской змей. На Землю? Куда именно? Разве убедительнее Плутонии «затерянный мир» Конан-Дойля, уединенное плато в лесах Бразилии, где почему-то сохранился животный мир эпохи ящеров? Почему там не действовали дарвиновские законы? Почему оттуда не улетели птеродактили, почему туда не залетали птицы? Притом же плато — лишь моментальный снимок одной эпохи, а Обручев дал полный палеонтологический разрез — от позднеледникового времени до юрского периода.

А в кинофильме «Удивительное путешествие» прием откровенно неубедительный: дети заплывают на лодке в пещеру, а из пещеры каким-то образом попадают в ледниковый период.

Вам не придет в голову что-нибудь более правдоподобное?

Превращение приема в тему, формы в содержание в фантастике прослеживается по многим линиям. Первую мы разбирали — она касается места действия. Вторая — линия средств, способов осуществления мечты.

Опять начинаем со сказки:

«- А ну-ка, братец Июнь, возьми жезл в руки!

Встал Июнь, помешал жезлом в костре, и все вокруг зазеленело, расцвели цветы, запели пташки…»

Волшебные палочки, волшебные жезлы, заклинания, заговоры, молитвы, разрыв-трава, одолень-трава — вот арсенал средств, которыми пользуется сказка.

Но в век техники даже невзрослому читателю нельзя предлагать такие неубедительные механизмы. Каждый школьник знает, что взрывать запоры надо динамитом, а не разрыв-травой и для полета нужен мотор, а не ковер-самолет. И современные сказочники, когда им нужно описать какое-нибудь чудо, заменяют волшебную палочку неведомым препаратом или аппаратом.

Доктор Думчев глотает специальные пилюли и становится в двести раз меньше, ростом с насекомое («В стране дремучих трав» В. Брагина). Кэвор садится в специальный аппарат, закрывает специальные шторки, отрезающие его от тяготения, и улетает на Луну («Первые люди на Луне» Г. Уэллса). Правда, наука сомневается, что можно отрезаться от тяготения, и почти уверена, что человек не сможет уменьшиться в двести раз. Но для писателей это только прием, позволяющий перенести героя в мир насекомых или на Луну. Специальные шторки и специальные пилюльки — всего лишь волшебные палочки, замаскированные под научность.

Однако о полете на Луну мечтают не одни писатели. Мечтают также инженеры и предлагают свои проекты. Волшебной палочки нет и не будет, нельзя прочесть в Политехническом музее лекцию о принципах конструирования волшебных палочек. Но о принципах конструирования ракет, лунных, межпланетных и межзвездных, можно и должно читать лекции. И можно написать популярно-фантастическую книгу, поставить фильм о будущем полете к Луне, планетам и звездам.