Картель правосудия

Прежде чем оставить пленницу в одиночестве, ее тщательно обыскали, вытряхнули все из сумочки, изъяли пилочку для ногтей, ключи и мобильный телефон. Сигареты, зажигалку и косметичку оставили.

– Кто вы такие и что вам от меня нужно? – наконец разлепила губы Катя, обращаясь к парню, – его лицо не выглядело столь зверским, как у напарницы, к тому же она по опыту знала, что редко какой мужчина может оставаться равнодушным, пробыв в ее обществе более пяти минут. Но этот оказался довольно стойким.

– Я не должен с вами это обсуждать, – сухо ответил похититель. – Ужин в семь. Если что-нибудь понадобится, постучите в дверь.

– Скажите хоть, как вас зовут, мне же надо будет к вам как-то обращаться. – Катя задавала вопрос, робко опустив глаза: ни к чему сейчас демонстрировать свою непримиримость и провоцировать конфликт. Мужчины гораздо лучше относятся к девушкам слабым и беззащитным, а ей нужно было постараться перетянуть его на свою сторону любой ценой.

Парень немного подумал.

– Зовите меня Антоном. – Вряд ли это было его настоящее имя, но по большому счету какая, к черту, разница, главное, что она одержала первую, пусть маленькую, но победу.

– Оревуар, Антуан, – почему-то на французский манер брякнула Катя.

«Антуан» вышел, закрыв дверь на ключ с той стороны, а Катя упала на диван и разревелась, как маленькая девочка.

Комната находилась в задней части дома, и из окна, забранного снаружи частой фигурной решеткой, был виден только высокий и гладкий бетонный забор да верхушки сосен за ним. В доме было тихо, не работал телевизор, не звучала музыка, даже шагов по коридору не было слышно.

Кто и зачем привез ее сюда? Если машина действительно милицейская, это может быть Осетров или Горошко, но почему же тогда ее оставили в покое, не требуют отказаться от показаний, да и дубликат пленки, он ведь все еще у нее, лежит дома, прилепленный скотчем к задней стенке пианино. Разве он им больше не нужен?! Или они решили подержать ее здесь недельку-другую, пока дело само собой не рассосется за неимением главного свидетеля?

Или это все-таки не они? Тогда кто? Друзья Кроткова, которыми пугал ее прокурор? Не похоже, ведут себя слишком обходительно и опять же ничего не требуют. Или это обычное похищение с целью выкупа? Те же кротковские «пацаны», не получив денег от нее, теперь требуют их с ее отца. Но в таком случае им бы понадобились подтверждения того, что она жива, а следовательно, ее должны были бы сфотографировать, или снять на видео, или на крайний случай дать поговорить с отцом по телефону…

Кстати, об отце. Они, конечно, теперь редко видятся, но вряд ли он, несмотря на занятость проблемами своей молоденькой жены, проигнорирует тот факт, что его единственная дочь бесследно исчезла. А значит, он обратится в милицию или задействует свои связи и, дай-то бог, не упрется в того же Осетрова или Горошко. Ее станут искать… Только вот найдут ли?

Опекали Катю те же двое, что и похитили. Ни одного нового лица. Охрана сменялась раз в день, вечером дежурил «Антуан», утром – его напарница, барышня-стена. Кормили ее как на убой. Стоит посидеть здесь еще недельку, и придется сменить весь гардероб. От безделья и тишины болела голова. От скуки Катя просмотрела книги – в основном классика: Бальзак, Тургенев, Толстой, Твен, Флобер, несколько слезливых бульварных романов и ни одного руководства типа «Как бороться с террористами» или «Как проходить сквозь стены». Выяснить, кто хозяин этого дома, по составу библиотеки тоже было затруднительно. Все, что могла бы Катя сказать об этом человеке: он не читает детективов, не любит поэзию и не имеет технического или естественно-научного образования, иначе нашлись бы хоть какие-нибудь намеки на это. Кроме того, он, если это, конечно, он, несомненно, достаточно богат, но это уже следовало не из набора книг, а из качества интерьера и величины дома. Впрочем, вполне возможно, что книги подбирали специально для нее, и тогда ее выводы, кроме, конечно, богатства, абсолютно беспочвенны.

Сидеть сложа руки было совсем не в ее духе, и Катя принялась соображать, как отсюда выбраться. Дверь заперта с внешней стороны, значит, нужно заманить охрану в комнату, нейтрализовать хотя бы на короткое время и бежать. Правда, «нейтрализовать охрану» только звучало красиво, а как это сделать реально? Огреть книжкой по голове или утопить в ванной? Катя мысленно сравнила себя с барышней-стеной и поняла, что счет не в ее пользу. «Антуан» выглядел еще более внушительно. Крутить с ним любовь и уговаривать сжалиться над бедной девушкой долго и, скорее всего, бесперспективно. Она не миледи. За трое суток не смогла вытянуть из него больше двух слов. Если так пойдет и дальше, на его приручение уйдут годы. Что же делать?

Катя еще раз придирчиво осмотрела комнату и ванную. Чем можно воспользоваться в качестве оружия? Кислоты, которой можно плеснуть в лицо, не было, гири, чтобы невзначай уронить на ноги, – тоже, ничего колющего, режущего, ядовитого и огнестрельного. От бессилия Катя плюхнулась в кресло и закурила. И вот тут ее посетила интересная мысль.