Картина Сархана (другая редакция)

— Заказав то же самое?

— Думаю, это не худший способ. — Он улыбнулся. — Профдеформация в некотором роде. Я всегда в поиске интересных людей, движений, речи. Это актерское. А с этим салатом я как бы примерю на себя вашу роль.

— И как вам в моей роли?

— Пока не знаю, — развел он руками, — салата-то пока нет. Перейдем к делу?

— Да. Что вы хотели обсудить?

— То же, что и вы, наверное. Поиски Сархана и общих знакомых, хотя, если честно, не понимаю, как это сделать.

— В каком смысле?

— Ну я ведь не могу просто взять и назвать всех, кого я знаю. Как и вы. Как в таких условиях искать пересечения?

— Можно искать географические пересечения. — Лиза уловила нарастающую боль в висках.

— Я думал об этом, но всегда есть «но», — грустно улыбнулся Саймон. — Я жил во многих городах, нигде не задерживался больше пяти лет.

— Я всю жизнь прожила здесь.

— Это не значит, что наш общий знакомый не мог встретиться нам в разных городах, — резонно возразил Саймон.

— Ладно, попробуем оттолкнуться от Сархана, — предложила Лиза. — Наверняка ведь есть предположения или теории о том, откуда он?

— Хм, если он существует, то через географию действовать не получится, в лучшем случае можно предположить, что он американец, но это какое-то гадание на кофейной гуще.

— Если существует? — удивилась Лиза.

— Мне кажется, это может быть арт-проектом группы людей или вообще самого Хёста. Посудите сами. Ведь не бывает такого, чтобы человек написал картину и она тут же стала предметом пристального внимания богатых коллекционеров? А что он делал до этого? Где другие работы? Почему никто из арт-среды его не заметил?

— Я далека от мира искусства. Я не смогу ответить на эти вопросы.

— Вы видели другие его работы?

— Нет. — Лиза мысленно укорила себя: как можно искать загадочного художника и при этом не поинтересоваться ни одной деталью его жизни?

— Ладно, а что вы знаете о Сархане? — Саймон попал в слабое место.

— Ничего.

— Серьезно? — Он удивился. — Это главное культурное событие нашего времени, а вы никогда не интересовались им?!

— Я о нем даже не знала до вчерашнего дня, — с некоторым раздражением ответила Лиза.

— Ладно, бывает. — Саймон покачал головой и удивительно подходившим к этому движению образом приподнял брови. — Черт с ним, с Сарханом, перейдем к поискам.

— Нет, хотя бы в общих чертах расскажите, пожалуйста, — попросила Лиза.

Коротко прожужжал телефон. Девушка достала его из внутреннего кармана куртки и глянула на экран.

Мне нужен ответ. Срочно!

Лиза поморщилась и убрала телефон. Саймон терпеливо ждал.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет. Что там с Сарханом?

— Если кратко, то первая же его работа продана за баснословные деньги. Как по мне, в ней нет ничего особенного. Ничем не примечательный городской пейзаж. Таких в Нью-Йорке море, каждый уличный художник пять за день нарисует. Закат, небоскребы, машины, люди… Не знаю, что в ней особенного. Эксперты говорили что-то про соборность восприятия и прочее. В общем, феноменальный успех. Никто не знает деталей: откуда покупатель узнал о картине, как проходила сделка, кто свел художника с финансовым воротилой? Точно такая же история со всеми последующими работами. Только цена увеличивалась.

Саймон прервался. Рядом с ними возник официант с подносом.

— Капрезе для дамы и капрезе для джентльмена! А также кофе для дамы и кофе для джентльмена! — сообщил официант, а потом, ставя на стол тарелки, почти шепотом добавил: — Я сегодня первый день и очень боюсь перепутать ваши заказы.

Саймон и Лиза переглянулись, не сразу поняв, что официант шутит. Потом оба сдержанно улыбнулись.

— Приятного аппетита! — шутник удалился.

— На чем я остановился?

— Цена росла, — напомнила Лиза, делая глоток кофе.

— Спасибо! — Саймон тоже отпил кофе. — В целом это все, что надо знать о Сархане. Представляют ли сами картины какую-то ценность? Наверняка да, живопись не совсем моя тема. По ощущениям — талантливо, но таланта маловато для такого. Меня не покидает мысль, что это просто финансовая махинация. Кто-то отмывает деньги или что-то в этом роде. Вот сейчас, например, все это шоу, которое устроил Хёст, поднимает цену работы Сархана. — Саймон усмехнулся. — Но в некотором смысле это и есть искусство. Создать что-то из ничего. Уже неважно, что за фотография и что на ней запечатлено. Я думаю, сейчас нет человека, который мог бы оценить ее. Она стоит ровно столько, сколько за нее заплатят.

— Так работает рыночная экономика, — заметила Лиза. — Искусство тут ни при чем.

— В общем-то, да, — Саймон будто бы ожил, — но тут нет ничего, кроме добавочной стоимости.

— Если вы считаете, что это махинация, зачем участвуете в ней? Зачем ищете несуществующего, по вашему мнению, Сархана?

— Я всю жизнь ищу что-то несуществующее. — Он грустно усмехнулся, указав рукой с вилкой на тарелку. Видимо, решил, что этот пример достаточно красноречив. — Я ведь актер.

— Я не совсем понимаю, — призналась Лиза.

— Не берите в голову. Я просто надеюсь извлечь из этой махинации какую-нибудь выгоду. Почему бы и нет?