Картина Сархана

Она неторопливо пошла на кухню. Абигейл пропустила ее вперед и неестественно тихо двинулась следом. Лиза даже хотела обернуться, чтобы понять, идет де Йонг или стоит. Но это не было непреодолимым желанием. Лиза вошла на кухню, посмотрела на стол, с которого исчезло кофейное пятно, на лежавшую строго параллельно стене ручку от шкафчика и сунула капсулу в кофемашину.

– Чем вы занимаетесь, мисс Ру? – донесся из гостиной голос де Йонг.

– Делаю кофе.

– Я про вашу работу.

Лиза выглянула из кухни. Абигейл стояла перед панорамным окном, смотрела на город и двумя руками держалась за ручку своего чемоданчика. Казалось, если она его отпустит, то ее унесет какой-то злой ветер.

– Финансовый консультант, – буркнула Лиза.

Де Йонг отвлеклась от окна, в одно мгновение превратившись из Ассоль в колкую старуху. Вошла на кухню и оценивающе оглядела пространство вокруг себя. Лиза поставила на стол блюдце, на него чашку кофе и жестом указала на нее. Сама осталась стоять, прислонившись к стене.

Абигейл поставила чемоданчик возле стула, села и как-то странно покачала головой.

– Сколько времени займет работа? – спросила Лиза.

– Это в значительной степени зависит от вас. Если будете работать усердно, мне хватит трех, может быть, четырех дней, чтобы уловить основные моменты.

– Тогда допивайте кофе и начнем, – сказала Лиза. – У меня планы на вечер.

Де Йонг взяла чашку, подула на кофе и аккуратно, боясь обжечься, сделала малюсенький глоток.

– Нет. – Она покачала головой и подула на кофе. – Сегодня мы явно не начнем.

– Почему? – не поняла Лиза.

– Потому что вы под какими-то транквилизаторами или седативами. – Де Йонг посмотрела на нее, продолжая дуть на кофе.

Лиза спокойно выдержала взгляд и спросила, скрестив руки на груди:

– С чего вы это взяли?

– Только человек под транквилизаторами будет убеждать собеседника в обратном, сохраняя ненормально спокойное лицо. Ему кажется, что у него нормальная реакция, но это не так. Вы должны были возмутиться или удивиться хотя бы.

– Вы теперь сыщик? – Лиза попыталась придать голосу едва уловимый ироничный оттенок. С одной стороны, демонстрируя, что по-прежнему спокойна и такая реакция для нее норма, с другой – показывая, что она все-таки не робот. Лиза задумалась, пытаясь вспомнить, в какой именно момент она приняла таблетку.

– Дело не только в этом. Я видела вас три раза, этого достаточно для внимательного человека. У вас даже походка меняется. На похоронах вы вели себя совсем иначе. Двигались иначе. Когда мы разговаривали по телефону, ваша речь была совсем другой.

Лиза иронично усмехнулась, выражая свое отношение к этим аргументам.

– Я художник, – напомнила де Йонг, – меня трудно обмануть в подобных вещах.

– И как седативные средства мешают вам рисовать меня? – поинтересовалась Лиза.

– А чем вибратор отличается от крепкого хрена? – вдруг задала встречный вопрос де Йонг.

– Ну хотя бы тем, что у хрена на другом конце есть мужик.

– Юмор у вас не совсем отшибает, – внимательно глядя на нее, сказала Абигейл, – как и образное мышление, а вот острота реакции явно притупляется. Никакого личного отношения этой полушуткой вы не выразили и ничего в нее не вложили. Вы принимаете что-то вроде валиума?

– Какая разница? – ушла от ответа Лиза.

– А какая мне разница, рисовать резиновую женщину или вас под таблетками?

– Вы не мой внутренний мир рисовать собрались.

– А что еще? – искренне удивилась де Йонг. – Сиськи, что ли? Никому не нужны ваши прелести, есть масса более привлекательных вариантов.

Лизе почудились какие-то странные интонации, но какие именно? Может быть, де Йонг права и Лиза действительно многое упускает, принимая таблетки?

– Завидуете?

– Наркоманке?

Лиза спокойно встретила взгляд де Йонг. Сложно было понять, что именно старуха сейчас чувствует. Точнее, не так. Лиза могла понять, но зачем? Что бы там Абигейл ни вкладывала в свой взгляд, все отлетало от кожи Лизы, как от брони.

– И зачем вам понадобился мой внутренний мир? – спросила Лиза. – Вы такой хороший художник, что сможете отразить его на картине?

– Не сомневайтесь, – наконец-то перестав дуть на кофе, ответила де Йонг. – Вам прописали то, что вы принимаете?

– Какая разница?

– Мне нужно понять, можете ли вы несколько дней не принимать эти препараты. Если нет, то работать над портретом не имеет смысла.

– Ну почему же? – хмыкнула Лиза. – Как насчет картины «Девушка на транквилизаторах»?

– Такая уже есть. И там тоже вы, – намекая, вероятно, на картину Сархана, спокойно ответила де Йонг. – Не думаю, что стоит повторяться.

Лиза помолчала, глядя на уверенно, без малейших признаков дрожи двигавшуюся руку де Йонг. Старуха отпила кофе.

– Могу не принимать. Никаких проблем.

– Так обычно говорят наркоманы. – Де Йонг покачала головой.

Кажется, Абигейл просто констатировала факт, а не пыталась уколоть Лизу.

– Вы мне не верите?

– У меня нет никаких оснований вам верить. – Де Йонг поставила чашку, умудрившись даже не звякнуть ею о блюдце. – Давайте поступим таким образом. Завтра я приеду снова. Если вы снова будете под… под чем вы там, то мы бросим эту затею.

– Послезавтра, – возразила Лиза.