Картина убийства

– Возможно, вы и правы, – согласилась миледи. – А вы проверили ее алиби на два других вечера, инспектор? То, что она обедала с Орумом, когда он вдруг сошел с ума и выскочил из паба, мы уже знаем.

– Честно сказать, ни у кого здесь нет железного алиби. Даже у вас двоих, – сообщил Сандерленд.

– Да мы же образец добродетели, – возразила ему леди Хардкасл. – Мы просто не могли этого сделать.

– И потом, я уже говорила вам раньше, что если я решу кого-то убить, то вы никогда не найдете тело, – добавила я.

– Да, я это помню… Знаете, а вы страшная женщина.

– Люди часто так говорят, а сама я вижу себя миловидной и очаровательной девушкой.

– Так оно и есть, дорогая. Не обращай на них внимания, – вмешалась в разговор леди Хардкасл.

– Но ведь совсем недавно вы сами сказали, что я бываю жуткой, – напомнила ей я.

– Правда? Наверняка я имела в виду что-то другое.

На это я только фыркнула.

– Как бы то ни было, – сказал инспектор Сандерленд, – но я боюсь, что мало кто может предъявить надежное алиби. Два убийства были совершены глубокой ночью, и все подозреваемые утверждают – на мой взгляд, вполне резонно, – что находились в это время в своих постелях. Последнее же – я полагаю, что смерть мистера Орума была как минимум непредумышленным убийством, – последнее случилось в пабе, полном посетителей.

– Среди которых мистером Читэмом и не пахло, – добавила я.

– А вы знаете, она ведь права, – сказала леди Хардкасл. – Читэм в это время устанавливал проектор в зале ратуши.

На мгновение инспектор задумался.

– Я не буду этого оспаривать, – сказал он наконец, – хотя грибы можно было подложить в пирог в любое время.

– А вы будете говорить с Хьюзами? – поинтересовалась леди Хардкасл.

– Я все время это откладывал, – признался инспектор, – но, как мне кажется, время пришло.

– Откладывали? – переспросила я.

– Я нахожу его слишком нудным, – пояснил Сандерленд. – Понимаете, я готов защищать его право выражать свое мнение, и выражать его совершенно открыто, даже ценой собственной жизни. Но в то же время я готов отдать ее, только чтобы не слышать, как он это делает. Однако, боюсь, мне все-таки придется возобновить знакомство с ним и его очаровательной женой, если я хочу качественно выполнить свою работу.

– А можно нам с вами? – спросила миледи.

– Прекрасно, что в этот момент рядом со мной будут находиться вменяемые люди, – ответил Сандерленд. – Только не забывайте, что вы сами напросились. Я не собираюсь отвечать за ваше разочарование или раздражение.

– Договорились, – согласилась леди Хардкасл. – Фло, будь лапочкой и предупреди мисс Джонс, что за ланчем нас будет шестеро. Вы же останетесь, джентльмены?

– Боюсь, что мне надо возвращаться в город, – ответил доктор Гослинг. – Так что как-нибудь в другой раз.

* * *

Мисс Джонс смазывала какую-то выпечку свежим яйцом, когда я засунула голову на кухню.

– За ланчем нас будет пятеро, мисс Джонс, – сказала я. – Не знаю точно, когда мы вернемся, но это будет где-то около двенадцати.

– То есть мы тоже приглашены? – спросила Эдна, загадочно подмигивая.

– Нет, – ответила я. – К нам присоединится инспектор Сандерленд.

– Я так и подумала, милочка. Никогда не слыхала, чтобы полисмен пропустил случай поесть даром. Я имела в виду, что те двое – мисс Драйтон и мистер Читэм – ушли.

– Ах, вот как! Интересно, как они… Хотя ладно. Тогда нас будет трое.

– Отлично, мисс Армстронг, – сказала мисс Джонс. – Что-нибудь еще?

– Нет. Благодарю вас, дамы.

Я присоединилась к участникам допроса, и мы вновь отправились к деревенскому лугу.

Глава 14

Шарабан уже успел высадить своих пассажиров, и протесты были в самом разгаре, когда мы показались в конце тропинки и посмотрели на протестующих с противоположной стороны луга. За три дня энергичных размахиваний плакаты немного поистрепались, но люди, державшие их, были тем не менее полны сил и настроены положить конец распространению ереси в головах легковерных селян. Кинематографу должен прийти конец.

– Мы не делаем ничего противозаконного, – сказал лидер демонстрантов мистер Хьюз, когда мы приблизились.

– Абсолютно ничего противозаконного, сэр, – подтвердил инспектор Сандерленд. – Конечно, вы впустую тратите свое время, но в этом нет ничего запретного.

– Выполнять угодную Богу работу вовсе не значит тратить время впустую.

– И с этим не поспоришь, – согласился инспектор. – Но сегодня Бог вроде бы хочет дать вам выходной. Сегодня вечером никаких просмотров не будет. Наступает Ночь костров.

– Еще один языческий праздник, – заметил мистер Хьюз.

– Неужели? – подала голос леди Хардкасл. – А я думала, что это празднование в честь провалившегося заговора по взрыву Парламента.

– Ну… да… – пробормотал Хьюз. – Но сейчас это уже не тот праздник, что был раньше. Он вернулся к своим языческим корням.

– В данный момент это неважно, – сказал инспектор. – Уверен, что ваши товарищи переживут ваше отсутствие теперь, когда ясно, что нет представления, против которого нужно бороться. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– О чем?

Инспектор приподнял брови, но ничего не ответил.