Картина убийства

– Ну конечно, – печально согласилась со мной повариха, – именно об это и разбиваются все мои планы. Вы их не встречали, потому что женщинам нельзя работать на больших кухнях. По крайней мере, не как поварам. Мы годимся на то, чтобы мыть тарелки и резать лук – это без вопросов, – но никто не позволит мне готовить.

– А вам надо будет переодеться в мальчика, – предложила я. – И под маской проскользнуть в эту цитадель.

Задняя дверь неожиданно распахнулась, и в нее влетела леди Хардкасл.

– Кто это у нас под маской? – спросила она.

– Мисс Джонс переоденется юношей, чтобы получить работу на кухне в «Рицте».

– Как это восхитительно. Умница.

– Да я, в общем-то, не собираюсь этого делать, – ответила ей мисс Джонс. – Просто очередная фантазия мисс Армстронг.

– А, – в голосе миледи послышалось разочарование. – Это она у нас любит. Но если вы на это решитесь, то обращайтесь только к ней. Она сама переодевалась в юношу бог знает сколько раз.

– Да не может быть! – воскликнула кухарка.

– И тем не менее это правда, – подтвердила я. – Несколько раз мне таким образом удалось выпутаться из сложных ситуаций.

– И влипнуть в бессчетное количество новых, – добавила леди Хардкасл.

– А на что нам эта жизнь, если в ней нет чуточки опасности? – задала я риторический вопрос. – Тут главное – мешковатая одежда, чтобы скрыть фигуру, и большая кепка, чтобы спрятать под ней волосы. А потом надо сделать парочку скабрезных замечаний вслед проходящим девушкам и затеять с кем-нибудь драку. Так что все это не так уж сложно.

– Знаете, я думаю, что стану великим поваром как-нибудь по-другому, – сказала мисс Джонс.

На мгновение леди Хардкасл задумалась.

– Думаю, что у меня есть парочка знакомых, которые могли бы вам помочь. Если только вы серьезно подумываете об этом. Мне очень не хотелось бы вас терять, но и лишать вас возможности стать хозяйкой на кухне, перед которой будет стоять в очереди весь мир, мне тоже не хочется.

– Вы очень добры, миледи. Но мне и здесь хорошо, правда.

– Это пока, милая, – заверила ее миледи. – Пока. А когда у вас начнется настоящий зуд, просто придите и скажите мне. Мы что-нибудь придумаем.

Мисс Джонс улыбнулась ей в ответ.

– Ну а теперь, – вмешалась я в разговор, – когда вы разобрались с будущим вашей кухарки, чем мы можем быть вам полезны? Для чая немного рановато – вы сами сказали в половину третьего…

– Я это помню, но сейчас хочу, чтобы ты взглянула на снятую нами пленку… Черт, нам просто необходимо установить звонки.

– Или какую-то внутреннюю телефонную связь, – добавила я.

– Это было бы даже лучше. Я займусь этим, когда мы разберемся с нынешним хаосом. Но сейчас нам надо посмотреть пленку. Давай поживее.

Я отложила шитье и встала.

– Это что, моя юбка? – спросила хозяйка.

– Именно, – подтвердила я. – И как вы умудряетесь…

– Помнится, там были каминные щипцы. Кочерга. И очень строптивый огонь. Одно вытекало из другого, и вот результат…

– Пойдемте, посмотрим вашу пленку, – сказала я, тяжело вздохнув.

* * *

В доме леди Хардкасл существовало очень немного обязательных к исполнению правил. Она почти не обращала внимания на происходящее в доме, полагая, что мы – Эдна, мисс Джонс и я – обеспечим нормальное функционирование домашнего хозяйства. Я жила с этим вот уже пятнадцать лет, но остальные двое были удивлены таким подходом, потому что до этого работали в полностью зарегулированных домах, где за каждым их шагом наблюдали и тщательно контролировали. Вначале Эдна немного свысока отнеслась к леди Хардкасл и ее невмешательству в домашние дела, и я слышала, как она обсуждала это с мисс Джонс в самом начале работы у нас. Но спустя какое-то время обе женщины поняли, что им доверяют делать все, что они считают необходимым для того, чтобы в доме все было в порядке. И им это понравилось. Качество их работы значительно повысилось. Они и раньше не уклонялись от своих обязанностей, но когда поняли, что к ним относятся, как к компетентным и надежным работникам, стали испытывать гордость от того, что выполняют свою работу на высшем уровне.

Так вот, хотя правил было немного, существовало одно, которое нельзя было нарушать ни под каким видом. Никто не смел убираться в оранжерее. На первый взгляд, в этом был какой-то смысл. В студии находилось дорогостоящее оборудование, которое можно было повредить. В ней оставались декорации незавершенных проектов – если б хоть одна мелочь была сломана или передвинута, то проекту был бы нанесен непоправимый ущерб. Здесь же лежали опасные химикаты для проявки пленки. И только когда человек вспоминал о личности миледи и ее привычках, это правило начинало казаться несколько безрассудным.

Леди Хардкасл была человеком неаккуратным. Она шла по жизни окруженная невидимым облаком беспорядка и хаоса. Могла войти в комнату, поговорить в ней с кем-то, а потом выйти из нее, казалось бы, ни до чего не дотронувшись, но после ее ухода в комнате оставался такой хаос, как будто по ней пронесся ураган.