Картинная галерея

— При торможении катер летит вперед отражателем. Двигатель посылает вперед мощный световой луч. Свет давит на зеркало отражателя, и катер тормозится. Если же поставить на пути потока фотонов дополнительное неподвижное зеркало, картина изменится. Отразившись от неподвижного зеркала, свет вернется назад, снова подтормозит катер, опять отразится к зеркалу посадочной площадки и так далее. Поток фотонов взаимодействует с катером не один раз, а многократно, поэтому выигрыш в тяге получается очень значительный.

— Все понятно, — сказал Левин. — Кроме одного — почему вы излагаете это таким трагическим тоном? Ведь это же здорово! Ведь проблема в принципе решена!..

— В принципе да, — согласился Рахметов. — Но технические трудности непреодолимы. Я упоминал, что для посадки контртуш необходима специальная посадочная, площадка. Успех зависит от того, насколько точно посадочное зеркало отражает луч к садящемуся катеру. На лунных фотодромах выигрыш получается до ста и больше, в зависимости от квалификации пилота.

— Сто нам не нужно, — сказал Левин. — Нам достаточно двух.

— Все равно. Где вы возьмете посадочное зеркало?

— Зеркало — это пустяки, — сказал Левин. — Например, мы можем использовать их отражатель.

— Он разбит вдребезги, — устало сказал Рахметов. — Я уже думал об этом, но не стал ничего говорить, потому что на Элл нет зеркала, а без зеркала контртуш невозможен.

— Зеркало — это пустяки, — упрямо повторил Левин. — Зеркало можно сделать.

— Предложите способ.

— Есть тысяча способов, — сказал Левин. — Например, вы можете выплавить его из камня лучом своего двигателя. На Луне так делают радиотелескопы. Вам нужно просто по-другому сфокусировать луч и идти на специальном режиме.

Рахметова наконец прорвало.

— Вы что, смеетесь? У меня не хватает топлива на обыкновенную посадку, а он предлагает мне идти контртуш на каменное зеркало! На зеркало, которое я сам должен при этом выжигать! Разве вы не понимаете, что это… это…

— Стоп, — сказал Скворцов. — А мой реактор?..

Магнитная катапульта бросила катер в распахнувшееся звездное небо. «Петр I» быстро уменьшался над резким горизонтом Элл, уходя на очередной виток. Мягкая сила планеты подхватила почти остановившийся катер, начиналось падение.

Ладони Рахметова легли на клавиатуру. Катер встал по отвесу, нацелившись кормой вниз, в невидимое отсюда вогнутое километровое зеркало, несколько часов назад выжженное в базальте могучим отражателем звездолета. По катеру прошла вибрация, двигатель заработал, изрыгая фотонный луч.

Контртуш — когда фотоны давят на зеркало и уходят, чтобы вернуться, когда это повторяется снова и снова, когда частота увеличивается и тяга тоже, когда растут перегрузки, а свет, как пружина, вбирает импульс, становясь голубым, фиолетовым, невидимым. Контртуш.

ПАЛИНДРОМ В АНТИМИР

Есть гипотеза, что в антимире — если он существует — время течет вспять. Поэтому предлагаемая миниатюра, посвященная полету космонавтов в такую область Вселенной, написана палиндромом — она одинаково читается как с начала, так и с конца. Всякое литературное произведение — это поток информации, время и информация связаны, и когда время меняет знак, текст зеркально отображается, причем центр симметрии (слова: «Удар. Еще удар») соответствуют моменту вторжения в антимир. Но жизнь продолжается, и вторая половина рассказа — это не просто перевернутое повторение первой, а некоторое развитие сюжета.

Звездолет пожирает пространство. Ускоряется. Ускоряется. Ускоряется все время. Темнота. Кругом звезды Галактики. Земля далеко позади.

Капитан говорит негромко:

— Приехали.

Звездолет окружают тени без формы. Впереди созвездия заслоняет пелена, черная, как непроницаемый мрак. Штурман не отвечает.

— Но тут они. Все десять кораблей погибли или потерялись здесь, — шепотом говорит капитан.

Ночь. Впереди звездолета — окно в антимир. Просачивается откуда-то, ползет сияние, тусклое свечение, блеск и безмолвие датчиков и анализаторов. Молчание длится долго.

— Конец, — это говорит штурман. — Горят все индикаторы антиматерии.

Густой комок пустоты — вакуум. Звезды не мерцают — тихо чернеют и гаснут. Слепы экраны. Темнота.

— Раньше думали, что вот границу преодолеть невозможно, — утвердительно говорит капитан. Штурман отвечает:

— Иное предполагают теоретики. Некоторые доказали это. Представьте: мы проходим барьер. Будет так. Темноту озарит взрыв большой силы. Магнитные и гравитационные поля разорвутся и искривятся. Случится это скоро, не очень долго этого ждать. Антивещество, уничтожив время, сделает его знак другим.

— Послать радиозонд?

— Беспилотный зонд? Зачем? Людям опасен не переход. — Штурман размышляет вслух: — Смерть — это остановка. Движение — это жизнь. Нет жизни без смерти, и движения без остановки нет. Дальше летят смелые. Пусть нас ждут холод, и мрак, и тьма кромешная, и ничто.

Впереди — барьер антивремени, зеркало антимира, граница Вселенной, Галактики. Позади — темнота.

— Автоматическую ракету бы пустить. Зачем полетели сами? — произносит потом капитан. Помолчав, признается: — Страшно боюсь отражения.