Картины былого Тихого Дона. Книга первая.

- Молодец! - ответила императрица, потрепала его по щеке, дозволила поцеловать руку и положила рубль на землю, сказав: «Возьми, когда сменишься!»

Этот рубль Суворов берег всю жизнь.

В казармах Суворов жил среди солдат, сиживал за их обедом, беседовал с ними у бивачных огней. Он знал солдата и любил старого солдата, служившего в рядах по двадцать лет. Он умел говорить с солдатами так, что те его сразу понимали.

После Семилетней войны, где Суворов познакомился с донскими казаками, он получил в командование Суздальский полк. Он учил его по-своему. Тяжелы были его ученья солдатам, но солдаты понимали их и любили.

- Солдат любит ученье, - говаривал Суворов, - тяжело в ученье - легко в походе; легко в ученье - тяжело на походе.

От солдата Суворов требовал любви к Богу и к матушке государыне, слепое повиновение начальникам, понимание своего маневра. «Слов «назад», - говаривал Суворов, - и «отступать» и в словаре нет, широкий шаг ведет к победе, а победа к славе». Суворов и командиром полка сам то же делал, что и солдаты, умел все показать, всему научить. Он был и майор, и адьютант, и ефрейтор.

Суворовский полк скоро заметили, стали отличать и Суворова. Ему было поручено проводить взятого Пугачева, его назначали всюду, где было опасно. Он устраивал покоренную Финляндию, его же мы видали и на Кубани. И везде он учил солдат и казаков делу.

При взятии городов и крепостей он говорил своим войскам: «В дома не забегайте, неприятеля, просящего пощады, щадите; безоружного не убивайте; с бабами не воевать; малолетков не трогать. Кого из нас убьют - царство небесное, живым - слава! слава! слава!»…

В боях одевался он просто и бедно. Да ведь так делали и казаки! На биваке спал на соломе, накрывался стареньким темно-синим плащом, который солдаты называли родительским.

Терпеть не мог Суворов, когда ему отвечали «Не могу знать». «Немогузнайки, лживки, лукавки» - этих он не любил. Этим наград не было. Только раз немогузнайка порадовал Суворова. Дело было так: однажды при объезде войска Суворов встретил одного молодого кавалерийского офицера. «Что такое отступление?» - спросил он его.

- Не могу знать, - отвечал офицер Суворов нахмурился.

- В нашем полку это слово неизвестно, - продолжал офицер, - я его там никогда не слыхал.

- Хороший полк, - сказал Суворов, - очень хороший полк. Первый раз в жизни немогузнайка доставил мне истинное удовольствие.

Суворов воспитывал солдат в сознании ими долга. «Долг к императорской службе, - говорил он, - столь обширен, что всякий другой долг в нем исчезает. Родство и свойство мое с долгом моим: Бог, Государыня, отечество». Он горячо любил Россию. «Горжусь, что я русский», - говорил он.

Суворов любил войну: «Одно мое желание, - говорил он, - кончить высочайшую службу с оружием в руках».

С детства Суворов отличался набожностью и благочестием. Библия и евангелие были его любимыми книгами, за ними, да в церкви он отдыхал от боевых трудов.

Суворов был храбр. Много раз он был ранен, вылечивался, часто без доктора, без перевязки, и снова шел в бой, навстречу опасности.

Суворов был величайшим полководцем России и всего мира. Он ни разу не был побежден. Где был Суворов, там была и победа. Донцы, вступавшие в ряды русской армии, имели своим учителем вождя непобедимого… С ним они учились победам. Только одним победам! Но особенно отличались донцы с Суворовым во вторую турецкую войну, в войну с поляками и в итальянском его походе.

Много песен поют казаки про Суворова, вспоминают в этих песнях его смелые походы за Кубань и в Турцию.

Вторая Турецкая война. Кинбурн.1787-1791 гг.

В 1783 году императрица Екатерина Великая объявила Крым русскою губернией. В то же время и Кубань вошла в пределы России. Такое большое расширение Российского государства возбудило зависть в наших врагах. Англичане и немцу стали уговаривать турецкого султана объявить войну России. Четыре года колебался султан, наконец, осенью 1787 года, начал военные действия против русских. 5000 отборных турецких войск высадились на Кинбу рискую косу, где в крепости Кинбурн находился Суворов. У Суворова войска состояли из пехоты, легкой конницы - драгун, и с ним же было три казачьих полка: Орлова, Исаева и Иловайского. Казаки и драгуны стояли лагерем, верстах в 30-ти от крепости.