Картины былого Тихого Дона. Книга первая.

Около 2000 турок пало в этом страшном рукопашном бою, мы потеряли около 1000 человек.

На другой день, 2 октября, на поле битвы были собраны все участники славного боя. Вынесли аналой, раздалось молебное пение. Бледный от раны Суворов горячо молился со своими войсками.

Кинбурн, отстоять который в России считали невозможным, так слаб он был своими укреплениями, был силен Суворовым и его лихими гренадерами, драгунами и Донскими казаками. Слабый отряд его победил турок, и город, над которым был однажды поднят русский флаг, не спустил его, те сдался перед громадными полчищами турок.

Измаил 11 декабря 1790 г.

Два года тянулась война с турками. Много славных побед одержали русские войска за эти два года. Мы взяли крепость Очаков, под Рымником Суворов совершенно разбил турецкую армию и за эту победу был пожалован императрицей Екатериной II наименованием Рымникского. Начался третий год войны - 1790-й. Русские войска дошли до Дуная. Нам нужно было взять крепость Измаил.

Со взятием этой крепости погибла бы и вся турецкая армия, которая в ней заперлась.

Донские полки, бывшие в эту войну под начальством походных атаманов - Денисова, Орлова, Платова и Исаева, обезлошадели. Многие полки должны были, по приказанию главнокомандующего Потемкина, отдать не только своих лошадей, но и оружие, гусарам, другие потеряли лошадей во время тяжелого похода. И вот, под Измаилом, в числе 30-тысячного русского корпуса было 13000 пеших донских казаков, вооруженных одними пиками. Про это тяжелое, безлошадное время на Дону и песня сложилась:

Ах ты, батюшка, воеводушка!
Ты за что на нас прогневался?
Или сделали тебе изменушку,
Изменушку, переменушку?
Ты зачем у нас коней побрал,
Ты коней побрал, по полкам раздал,
Ты по тем полкам, по гусарским?
Ты полковничка у нас разжаловал,
Есаулушков на часы ставил!
Аль мы в чем тебепрослужилися?
«Я затем у вас коней обрал,
Я коней обрал, по полкам раздал,
Что во всех полках кони выпали,
Генералушки все приопешали,
Канонерушки пешком идут,
Они лямочки на плечах несут,
А орудия на себе ведут!»

В тяжелом состоянии была армия наша, стоявшая под Измаилом. Был ноябрь месяц, лили дожди, всюду была грязь непролазная. От непогоды солдаты хворали. Осада затягивалась. Нужно было взять крепость приступом, но Измаил, великолепно укрепленный французским инженером, имевший более 200 орудий и 3000 защитников, всеми считался крепостью неприступной.

Потемкин, ведший осаду крепости, вызвал к себе Суворова. Суворов находился при армии в 100 верстах от Измаила. Получив приглашение идти к Измаилу, Суворов 30 ноября выехал в сопровождении 40 казаков. Время было дорого. Суворов оставил свой конвой и в сопровождении верного Ивана, везшего в узелке вещи главнокомандующего, приехал к Измаилу.

Осмотревшись, Суворов увидал, что от него требовали невозможного. Крепость была, действительно, неприступная. Начальником ее был поседелый в боях Айдос-Мехмед паша, человек твердый и бесстрашный. У нас же не было даже осадных пушек, боевых припасов было мало, в продовольствии был недостаток. Взять крепость предстояло почти голыми руками, открытым приступом.

Суворов начал к нему готовиться. Закипела работа повсюду. Заготовляли 40 штурмовых лестниц и 2000 больших связок хвороста, называемых фашинами, для закидывания рвов. Суворов непрерывно объезжал полки, разговаривал с солдатами.

- Валы Измаила высоки, - говорил он им, - рвы глубоки, а все-таки нам нужно его взять. Такова воля матушки Государыни.

- С тобой возьмем, - спокойно и уверенно говорили солдаты Суворову.

По ночам шли ученья. Солдаты штыками, казаки пиками кололи связки хвороста, изображавшие турок.

7 декабря Суворов послал начальнику крепости краткую записку с предложением сдать Измаил: «Сераскиру, старшинам и всему обществу, - писал Суворов. - Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на Размышление - воля; первый мой выстрел - уже неволя; штурм - смерть. Что оставляю вам на размышление».

«Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет ва землю, чем сдастся Измаил», - говорили турки.

Сераскир отвечал отказом.

Суворов ожидал до 9-го числа. Белое знамя - знак сдачи и покорности - не показалось над стенами крепости, и Суворов.

9 декабря собрал военный совет. На совете этом было 13 генералов. Младший из них был походный атаман, донской бригадир Матвей Иванович Платов. Суворов коротко рассказал всем, в каком положении находятся войска, объяснил всю опасность штурма и предложил каждому, начиная с младшего, сказать, что хотят они делать с Измаилом.

Платов встал и громко и отчетливо сказал:

- Штурмовать!