Картины эксгибициониста

На следующий день, перед тем, как позвонить ей, я всё утро придумывал, что сказать. По будням она была занята, так как училась в школе и должна была делать уроки. Когда парни узнали про мою пассию, они были безжалостны. Они дразнили меня, напевая «Good Morning, Little Schoolgirl». Потихоньку я обретал уверенность в любовных делах, промахи в которой полностью компенсировались, когда T–Bones погрузили свою аппаратуру и поехали на очередные гастроли — на этот раз в Биарриц, на юг Франции.

Покинув паром в Кале, до пункта назначения ехать пришлось ещё десять часов. Французские бутерброды с сыром и ветчиной быстро надоели, и спорт стал единственным средством от скуки. Кто первый сломается? На полной скорости по дороге к югу от Ле Мана Гэри вылез из окна автомобиля и стал орать. Сцена справа: он вылезает из окна и проползает по крыше фургона, схватившись руками за багажник. Сцена слева: Гэри залезает в салон с другой стороны. Сирано, не желая отставать, проделывает то же самое. Вскоре вокруг нас собирается все больше машин, которых и так предостаточно на автостраде. Наш роуди, заодно исполнявший роль водителя, изо всех сил старался сохранить ровную скорость транспортного средства.

С самого начала нового состава стало ясно, что между Гэри и Сирано возникла острая конкуренция. Я предпочитал держаться в стороне, скрывая врожденную стеснительность. Я не смог приобрести такие нужные для поддержания командного духа качества, как чувство юмора и способность поддерживать беседу. Показывая своё нежелание присоединяться к развлечениям группы, я завоевал репутацию зануды. Но мне всё равно нравилась моя новая жизнь. Вот я еду на юг Франции, чтобы в течение месяца выступать в клубе, все наши расходы оплачиваются, мы играем всю ночь, днем купаемся и загораем на золотистом пляже у берегов Атлантического океана. А в это время сотрудники Ллойдс Банка, которых я покинул какое–то время назад, возможно так и смотрят на часы в ожидании окончания рабочего дня. Я лишь беспокоился о том, что моя «восьмиклассница» не дождется меня. Вскоре выходки Сирано начали досаждать и мне.

Например, было роковой ошибкой заснуть в салоне фургона. Вы рискуете нарваться у себя на лице на задницу Сирано, издающую громкий «кашель трусов» за минусом самих трусов. Если это не сработает, он мог вставить свой член или что–нибудь пахнущее так же, например увлажненный большой палец, вам в ухо. Сирано очень гордился своими гениталиями. Он с удовольствием демонстрировал их в возбужденном состоянии.

— Летят утки, — объявлял он, спуская штаны и тряся своими яйцами. «Обезьянки» производили двойной изгиб, позволяя наблюдателю насладиться видом зевающей задницы, в том время как «инструмент» зажимался между ног. Его «pièce de résistance»[12] был настоящим шедевром. Натягивая мошонку на пенис, он гордо объявлял: «Последний цыпленок на прилавке».

Первый сексуальный опыт Сирано состоялся, когда ему было всего десять лет. Девочка его возраста предложила Сирано вставить его шары в свою «штучку». Сирано начал с «двойки» и медленно расставил свою любимую коллекцию шаров. Когда стало понятно, что придется расстаться с «шестеркой», он подвел черту. Сирано обнаружил, что потерял большую часть коллекции. Я полагаю, что большинство парней потеряет, получив подобное предложение.

В то время был популярен фильм «Небесный Макс». Картина посвящена пилотам Первой Мировой войны, жаждавшим получить награду. Сирано учредил собственную награду. Она никак не связана со сбитыми самолётами — скорее, с самым длинным залпом пердежа. Победитель награждался вульгарным орденом «Говняный Макс», за который мы боролись изо всех сил.

Чтобы получить орден, нужно твою «пулеметную очередь» освидетельствовать… это обычно делал Сирано с противогазом на голове.

Ингредиенты хорошего, добротного пука являются хорошо задокументированным аспектом британского быта. Некоторые утверждают, что это бобы, возможно, разбавленные пивом Newcastle Brown Ale. Что бы там ни было, нужно было терпеливо сдерживать «порывы», пока не найдешь свидетеля, если ты, конечно же, хочешь получить «Говняного Макса».

Сирано любил подкалывать Ли. Иногда он его обзывал «Нанук с Севера»[13], иногда сравнивал с картиной Франса Халса «Портрет молодого офицера» (The Laughing Cavalier), что для гитариста, знающего всего три аккорда, весьма впечатляюще.