Картины эксгибициониста

The Nice возвращались в Англию с мыслями, что в 1968 г. ничего особенного больше не будет. Нам предстояло сыграть несколько незначительных концертов, но в общем, мы все с нетерпением ждали заслуженного отдыха на Рождество, в особенности — я. Клео написала, что собирается приехать ко мне. Я купил кольцо в антикварной лавке, не шибко дорогое, но и не то, что можно принять за предложение руки и сердца. Я признаю, что подсознательно такое желание присутствовало, но в целом представляло собой проблему. Брак рассматривался мной как чрезмерная обуза, связывающая по рукам и ногам. Как–то The Nice зашли в офис поговорить с Тони и узнать, как идут дела у «Ars Longa Vita Brevis».

— Я хочу, чтобы вы сыграли в Праге в рождественские каникулы… это будет хорошим паблисити для вас.

— Да ладно тебе! — простонал я. — Русские окружили всё вокруг… если мы туда попадем, то обратно уже не вернёмся.

— Риск, что у нас появятся проблемы, очень невелик — по крайней мере во время Рождества. Но дивиденды, которые мы можем получить от СМИ, стоят того, чтобы поехать — ответил Тони решительно.

— Не возражаю, — сказал Ли. — Всё равно я собирался ехать в Ньюкасл.

Брайан тоже высказался «за», хотя и не собирался проводить Рождество в окрестностях Ньюкасла.

— Да, но ко мне приезжает Клео из Америки, — продолжал возражать я.

— Сотрудники офиса позаботятся о ней, пока вы не вернётесь, — ответил Тони.

— БЛЯДЬ!

В 1967 году Александр Дубчек сменил Антонина Новотного на посту главы партии и правительства Чехословакии. Его Новый экономический механизм расстроил русских соседей, у которых наблюдалась нехватка таких предметов роскоши, как стиральные машины и автоматические двери. У чехов были трудные времена даже при таких условиях. Они нуждались и жаждали западной культуры, особенно новой рок–музыки. Пластинки, наподобие наших, можно было купить на черном рынке по очень высокой цене, как только они туда поступали. Ревность русских достигла пика, и 21 августа 1968 года Варшавский договор отправил 400 000 солдат Красной Армии, убив 72 чехословацких гражданина.

Ли, вспоминая пражские гастроли, говорит:

Организаторы в Праге оплатили нашему агентству две трети гонорара в фунтах стерлингов, оставшуюся треть (триста фунтов в чешских кронах) мы должны были получить по прибытии.

Путь проходил через Амстердам, последний отрезок пути мы летели на венгерских авиалиниях. Стюардессы, похожие на метательниц молота, подавали замечательный гуляш из супниц. Танки Красной Армии были хорошо видны, они окружили периметр на почтительном расстоянии. Когда мы проходили через терминал, служащие аэропорта все ещё выметали стекло, оставшееся от автоматических дверей, через которые браво промаршировали военные, не понимая сложностей западных технологий. Нас быстро доставили в отель, богатое здание, построенное где–то в начале века. Обращались с нами, как с королями.

Стрэтт, как мы теперь с любовью называли Тони, был доволен тем, что я уступил. Он очень уважал радиостанцию «Свободная Европа», как и все мы. Это была единственная возможность у стран восточного блока слушать нашу музыку.

В отеле было пусто. Персонал изо всех сил старался нам угодить и, когда мы заселились в номера, настаивал, чтобы мы питались за их счёт. Баз был слегка раздражен, так как ему пришлось пропустить дегустацию кулинарных изысков из–за необходимости проследить за доставкой аппаратуры из аэропорта и настройкой её перед концертом.

Нас усадили в роскошную столовую времён короля Эдуарда, всучили в руки меню. Мы заказали икру и оленину, а запивать стали «пойлом» их оккупантов — водкой.

Ничего подобного я до этого не ел и не пил, но перед тем, как произнести «Ivan the K'navan», метрдотель хлопнул в ладоши, вызывая струнный квартет, послушно появившийся из–за бархатных кулис и развлекавший нас романтическими венскими вальсами.

— Просто абсолютно очаровательно, — расчувствовался Стрэтт, а Брайан начал над ним подшучивать.

— Не желаете потанцевать? Блин, чуваки! Давайте возьмем этих парней и поджемуем с ними «Брандербург», они реально мощные!

— Эй ты, осёл! Веди себя, как белый человек! Для нас типа устроили культурный досуг, — высказался Ли, швырнув в себя ещё одну рюмку водки.