Картины. Описание статуй

18. Циклоп [160]

(1) Те кто живет здесь и виноград собирает, не пахали, мальчик, земли, не сажали – сама собою земля посылает им это. Это – циклопы, для которых (почему – я не знаю, так захотели представить поэты) все, что приносит земля, родится само собою. Пастухами сделала их земля, выкармливая для них стада; считается, что молоко этих стад служит им и питьем и питанием. Они не знают ни общих собраний, ни совещаний, не имеют даже домов, живут в ущельях, в пещерах горы. (2) Всех остальных мы не будем касаться, а вот посмотри на Полифема, сына Посейдона: самый дикий из них, он живет здесь; одна бровь у него[161] над его единственный глазом; его широченный нос навис над самой губой; питается он человеческим мясом, как самые дикие львы. Но теперь отказался он от такого стола, чтоб уж больше не казаться прожорливым и отвратительным: он влюблен в Галатею, увидавши ее издалека с горы, когда она играла на море. (3) Он не играет, и свирель его подмышкою спрятана; он поет пастушечью песню, о том, что бела Галатея[162] и весела, что слаще она винограда и что для нее выкармливает он и медведей и ланей. Поет он все это, сидя под дубом, не заботясь о том, где пасутся его стада, сколько их, и почти не зная, где земля. Нарисован он в виде страшного жителя гор, потрясает он голосами, прямыми и торчащими, как иглы сосны; острые зубы торчат у него из прожорливой пасти; грудь и живот у него, все до кончика пальцев – косматое. Думает он, что влюбленный он выглядит кротким, на самом же деле – диким и скрытно-злобным, как дикие звери, в неволю попавшие.

(4) А Галатея играет[163] на спокойной поверхности моря, запрягая в одно ярмо четверку дельфинов, которые сами охотно идут на эту работу; управляют ими девы, дочери Тритона, прислужницы Галатеи; они сумеют сдержать их удилами, если захотят они сделать что-либо самовольное или не слушаться вожжей. Над головой она распускает по ветру пурпурную ткань, чтобы она давала ей тень, а колеснице служила бы парусом; от этого покрывала падает ей и на лоб и на голову какой-то отблеск, но не столь прекрасный, как цвет ее щек; кудри ж ее не отданы на волю Зефира: они все влажные и для ветра слишком тяжелы. Высоко поднят ее правый локоть, сгибая белую руку, пальцы касаются нежных плеч; как волны колышутся ее полные руки и высоко подняты юные груди; бедро у нее ослепительно сияет цветущей своей красотою. Нога же ее и вся та прелесть, что к ней прилегает, нарисована, мальчик, в воде, нежно ею она касается моря, как будто, рулем, управляющим колесницею. Глаза ее – настоящее чудо: они смотрят в пространство, уходя вместе с морем в безбрежную ширь.

19. Форбас

(1) Эта река, мальчик, – Кефис в Беотии, хорошо знакомая музам; около нее стоят лагерем дикие флегийцы, неимевшие тогда еще городов, те что сражаются здесь в кулачном бою. Думаю, в одном ты узнаешь Аполлона, в другом же – Форбаса, которого флегийцы избрали себе царем, так как из них он был самым огромным и самым диким по нраву. Борется с ним Аполлон из-за горных проходов. Как только Форбас занял дорогу к фокейцам и в Дельфы, с тех пор уж никто не приносит жертв в храме Пифийском и торжественных песен никто не поет в честь бога; покинуто все, прекратились пророчества, наставления и вещие речи с святого треножника. (2) Форбас занимался разбоем, на собственный страх, отделившись от прочих флегийцев: вот этот дуб, о мальчик, был жилищем ему, и сюда приходили флегийцы, чтоб услыхать царскую волю и суд в столь оригинальном царском дворце. Тех же кто шел в святилище Дельф, стариков и детей, он захватывал и посылал туда, где собраны были флегийцы, чтобы их обобрать и за них потребовать выкуп. А с теми кто был более сильным и крепким, он вступал, в состязанье, одних побеждая в борьбе, других – в беге, этих в кулачном бою, в бросании диска. И отрезавши головы у побежденных, он вешал их вот на этом дубу. Так и живет он здесь, занимаясь своим кровавым делом, а головы эти висят на ветках дуба и гниют; одни из них ты видишь застывшими, другие – от недавно убитых – еще свежими, а эти стали уж голыми черепами; зубы у них оскалены, они как-будто жалобно стонут, когда ветер сквозь них пролетает. (3) Возгордился он такими победами, как будто их одержал в Олимпии. Но вот является перед ним Аполлон в образе юного кулачного бойца. Что касается внешнего вида бога, о мальчик, то он нарисован длиннокудрым, с высоко завязанными волосами, чтобы прическа головы не мешала ему в бою; ото лба у него исходит сияние и на лице – улыбка, но с признаком гнева. Внимательно смотрят его глаза, неотступно глядя за руками противника; их руки перевиты ремнями, более уместными тут, чем если бы на них были венки.