Картины. Описание статуй

(1) Может быть тебе хочется знать, что это за сочетание: дракона, быка и человека, кто это такой огромный, поднявшийся здесь, «выгнувши тёмно-красную спину горбом» и опустив свою пасть под высоким зубчатым гребнем; он выглядит так, что внушает ужас, страшно смотреть на него. А вот бык разрывает копытами землю; под тяжестью огромных рогов согнул он шею, как будто готовый броситься на врага. Затем вот этот человек полузвериного образа: лицо у него, как у быка; густо заросший подбородок; с бороды текут потоки Воды. Тут же изображена и толпа, сбежавшаяся как будто на зрелище; посредине толпы девушка, думаю, что она невеста: заключить это можно по ее украшениям; а вот этот старик стоит с видом, полным отчаяния; дальше – юноша, снявший с себя львиную шкуру и в руках держащий дубину; наконец вот эта могучая полубогиня, согласно сказанию об «Аркадской пище»,[201] увенчанная дубовым венком с желудями, думаю – это богиня Калидона. (2) Каков же смысл этой картины? Ахелой, бог реки, мальчик, любя Дейаниру, дочь Ойнея, хочет скорее заключить брак, но Пейто, богиня убедительной речи, не покровительствует его предприятию, и вот он, являясь в различных видах, которые видишь ты тут, думает, что этим всем испугает он Ойнея. Его-то ты и должен признать в этой фигуре на картине, стоящей печально. Боясь за судьбу дочери своей Дейаниры, смотрит он недовольный на жениха. Дейанира изображена не с лицом, покрытым румянцем, как это бывает из чувства стыдливости, но полною страха в ожидании того, что придется ей испытать от такого чудовищного брака. Но благородный Геракл, как говорит нам сказание, мимоходом охотно хочет свершить этот подвиг. (3) И это должно вот-вот совершиться. Смотри! Они уже сошлись как быт на бой; то что было в начале этого единоборства между богом и бесстрашным героем, представь себе сам; в конце же бог реки Ахелой, преобразившись в быка с ужасными рогами, устремился на Геракла, но Геракл, схвативши левой рукой его правый рог, при помощи своей дубины выворачивает с корнем из его головы второй его рог и тут уж Ахелой, изливая больше потоков крови, чем воды, ослабевши, отказывается от дальнейшего боя, а Геракл, обрадованный своею победой, смотрит на Дейаниру, и дубина уже брошена, лежит на земле, а сам он подает Дейанире рог Ахелоя как брачный подарок.

6. Геракл в пеленках [202]

(1) Ты играешь, Геракл, ты играешь и смеешься и смеясь совершаешь свой подвиг еще в детских пеленках: схвативши посланных Герою змей, по одной в каждую руку, ты не обращаешь внимания на мать, которая здесь же стоит вне себя от страха; и змеи уже лежат на земле, развернув свои кольца; они склонили на руки младенца свои головы, ощеривши зубы, острые и ядовитые; издохли они и их гребни, свисают на сторону, глаза потеряли свою зоркость, чешуя их не отливает уж пурпуром и золотом, не переливается различными тонами, как бывало, когда они извивались при жизни; она потеряла уж свой цвет и стала темной, тогда как раньше была она кроваво-красной. (2) Если посмотреть на внешность Алкмены, то кажется, что она пришла в себя от первого страха, но еще не верит тому, что видит; ужас не позволил ей остаться на ложе родильницы: ты видишь, как, босая, в одной лишь рубашке, соскочила она с кровати;, волосы ее в беспорядке; с криком простирает руки она; прислужницы, которые были при родах, пораженные страхом, прижались друг к другу и перекидываются между собой словами. А эти вооруженные люди и вот этот с обнаженным мечом, готовый броситься, это – знатные граждане Фив: они хотят помочь Амфитриону; (3) сам отец, при первом известии извлекши меч, бросился сразу на помощь, но он остановился перед тем, что на его глазах совершается, и, не знаю, чувствует ли он страх или радость: рука у него еще наготове, а вдумчивый взгляд его глаз налагает узду на его руку; он уж не видит, против чего ему нужно бороться, и думает, что для всего того, что здесь происходит, важнее толкование этого вещего знаменья. (4) И вот с этой целью здесь поблизости стоит и Тиресий, прорицая, сколь великим в будущем явится тот, кто теперь еще только в пеленках. Он нарисован охваченным божественным вдохновением, и вещее слово исходит из его уст. (5) Нарисована здесь и Ночь, в течение которой происходит все это; она – в человеческом образе, сама себя освещая лампадой, чтобы при свидетелях происходил этот первый подвиг младенца.

7. Орфей [203]