Картины страсти

Колокола церкви Святого Клемента Датского как раз пробили четыре раза, когда Лавидия открыла дверь маленькой квартиры в Литл Фрешмэн Ярд. У нее оставался только час, чтобы умыться, переодеться и прибраться. Было кое-что, что она хотела спрятать от Эверетта. Но работа давалась ей тяжело. Ее спина болела, также как руки и ноги. Как сильно она тосковала по чаю! Но в последнее время она не могла позволить себе этот напиток.

Пока она очищала кисти, то вспомнила, что теперь располагала достаточным количеством денег, чтобы купить чай. У нее было даже достаточно, чтобы переехать в лучший район! Разумеется, было много домовладельцев, которые не захотели бы сдавать жилье художнику. И то, что касалось домовладельцев… Теперь она предпочитала не размышлять над тем, что могли дополнительно потребовать к найму. Как хорошо, что теперь ей больше не придется об этом беспокоиться. Скоро она будет в безопасности. И к ней придет успех.

Звон церковных колоколов оторвал Лавидию от ее раздумий. Пять ударов! А она почистила еще не все кисти! Ей нужно поторопиться!

Когда прозвенел шестой, Эверетта все еще не было. «Опаздывает ли он? Или он не придет вовсе?» Без сомнений, он не думал о том, что Лавидия все это время голодала. Скорее всего, он даже не понимал, что на свете существовали люди, которые не подзывали слуг щелчком пальцев, чтобы те принесли им что-нибудь поесть или выпить.

Девушка ненавидела эти приступы зависти. Она была так несправедлива. В конце концов, Эверетт оставил ей вчера пять соверенов. Деньги, на которые она много дней могла бы покупать себе что-то на ужин.

Вероятно, маркиз все же решил не приезжать сам, а послать одного из своих слуг. Картины он выбрал еще накануне. И она их уже упаковала. Его присутствие в ее квартире было лишним. Собственно, было бы даже лучше, если бы Лавидия с ним больше не встречалась. Так было бы проще.

Девушка закусила нижнюю губу. Почему она должна была опасаться за свою безопасность, когда он четко выразился, что не притронется к ней? Ах, в действительности, она волновалась только лишь о своем сердце. Разве не было у этого глупого органа достаточно времени за прошедшие годы, чтобы стать благоразумным?

Когда в двери постучали, ее сердце неистово забилось. Поистине, не было никаких сомнений в том, что в этот раз оно реагировало также неразумно, как и тогда.

Лавидия последний раз осмотрела комнату, пытаясь удостовериться, что все в порядке, глубоко вздохнула и открыла дверь.

* * *

Когда Эверетт увидел Лавидию, его охватило облегчение. Он буквально впился в нее взглядом. Мужчина не мог поверить, что испытывал такой страх. Святые Боги, он даже не знал почему! Было ли это из-за того, что однажды она уже исчезла из его жизни? Или он боялся, что теперь от нее не останется ничего, кроме красивых тягостных воспоминаний?

— Добрый день, милорд. Картины уже готовы. Вам необходима помощь, чтобы донести их до кареты?

«Мне хочется, чтобы она называла меня Эверетт!»

Раньше Лавидия всегда обращалась к нему по имени. Но он разрушил их дружбу, и это было ее право — напоминать ему об этом. Также как и о том факте, что между ними зияла социальная пропасть.

— Я привел слугу, который позаботится о картинах, — пояснил маркиз. Ему было неприятно, что девушка хотела избавиться от него, и, очевидно, по возможности, как можно быстрее. — Мы не задержимся надолго.

Казалось, что она хотела что-то возразить, но только молча отвернулась.

Маркиз наблюдал за тем, как она попыталась расслабить свои затекшие мышцы плеч. Охотнее всего он бы спросил, не нужен ли Лавидии массаж. Определенно, очень скоро ему бы удалось помочь ей расслабиться. Но об этом, конечно, не стоило даже думать. Он не мог прикоснуться к ней, да и в комнате с ними находился слуга.

Эверетт сдержал проклятия и обратился к ожидающему лакею:

— Начнем!

Это не заняло много времени, пока они под удивленные взгляды собравшихся во дворе оборванцев, переносили в карету приобретенные картины.

Собственно, Эверетт не планировал возвращаться еще раз в жалкую квартиру. Но когда он отослал кучера и слугу к кэбу, то снова поднялся по шатким ступеням. Ему непременно нужно было еще раз поговорить с Лавидией о том, что он внес деньги в банк.

Дверь была открыта и это ему не понравилось. В этом районе нужно было быть осторожным. Мужчина подняло руку, чтобы постучать и обратить на себя внимание… и застыл в движении.

Девушка стояла спиной к нему, и маркиз не мог рассмотреть, что она делала. Но он все-таки понял что, потому что почувствовал запах терпентина. Она чистила кисти. Как часто раньше он наблюдал за ней во время этой работы!

— Лавидия?

Она обернулась.

— О, я думала, что вы уже уехали…

— Не попрощавшись? — на самом деле Эверетт ничего не хотел говорить, но быстро продолжил: — Я забыл сказать, что деньги уже ждут вас в банке.

— Но мы совсем не договаривались о цене.

— Я исходил из пятидесяти фунтов за картину.

У нее округлились глаза.

— Это было только за те три картины, которые вы купили вчера.

— Я выбрал следующие семнадцать. Получается тысяча фунтов.