Карточный домик Путина

В то время как политика правительства становится всё более безответственной, охранительно-патриотическая пропаганда становится всё менее осмысленной. Логика патриотического дискурса требует непримиримого выступления против проводимой политики, но это в свою очередь означает дестабилизацию государства, что тоже находится в прямом противоречии с установками официального патриотизма. В итоге дискурс из охранительного превращается в шизофренический, когда каждое второе утверждение противоречит либо другим лозунгам, либо самому себе.

Разумеется, можно защищать принцип «государственности», находясь в противостоянии с реально существующим государством. Но для этого как минимум надо иметь смелость сказать, что нынешняя власть принципиально антипатриотична. Иными словами, перейти в оппозицию. Но, увы, подобное решение для патриотов-охранителей невозможно. И вовсе не потому, что они так уж зависимы от государственного финансирования. Просто они эмоционально не могут представить себя иначе, чем при каком-то начальстве.

В результате мы получаем не только стремительно падающую эффективность официальной пропаганды, но и элементарный отрыв пропагандистских инициатив от реальности. Вообще-то любая пропагандистская акция должна преследовать достижение какой-то практической цели в реальном мире. В противном случае она не только бесполезна, но и вредна. Однако, увы, в современной России ни за одной подобной инициативой невозможно обнаружить никакой практической задачи, кроме привлечения внимания к самим депутатам, журналистам, деятелям кино и прочей публике, взявшейся представлять национальную культуру и идеологию. Ну, и разумеется, освоение финансовых потоков. Куда же без этого.

В древнегреческих полисах, как известно, идиотами называли людей, чуждых общественным интересам. И деятелей отечественной медийно-пропагандистской индустрии вполне можно назвать идиотами именно в этом, исконном смысле слова.

Они не ставят перед собой реальных и практических задач. Они не поддерживают какую-то определенную стратегию, не разъясняют её народу, поскольку никакой стратегии всё равно нет. Они просто воспроизводят сами себя, при этом неуклонно деградируя.

На фоне стремительного саморазрушения пропагандистской машины встает, однако, вопрос: а как же запредельный рейтинг нашего национального лидера? Откуда берутся пресловутые 80% народного одобрения? Очень соблазнительно, конечно, сказать, будто все рейтинги сфальсифицированы подкупленными социологами, но это совершенно не так. Рейтинги абсолютно реальны. И нет никакой причины думать, будто они в ближайшее время упадут. Просто отражают они совершенно иное явление, не имеющее никакого отношения к экономике или политике.

Просто 80% населения России знают, что президент Путин — это такая же объективная, неизменная и ни от чего не зависящая реальность нашей страны, как наличие на её территории Уральских гор, климатические особенности различных регионов, чернозем на Юге или тундра на Севере. Он просто есть. И если нас устраивает жизнь в России (не то, как она устроена, а именно сам факт проживания в данной местности), нас по определению должен устраивать и Путин как некая естественная часть пейзажа. До тех пор, пока будет существовать Российская Федерация, хоть бы и 10 тысяч лет, президентом её будет всегда Путин и только Путин. Это не человек, а символ, вроде государственного флага или герба. Причем он лучше, чем герб и флаг, потому что живой и разговаривает.

Единственная проблема, связанная с таким замечательным положением дел, состоит в том, что оно ни на что не влияет. Разрушение институтов, на которых держится государство и общество, увы, происходит — медленно, но неуклонно. И если распад этот под влиянием кризиса ускорится, то рейтинг президента вряд ли будет кого-то интересовать. Включая и самого президента.

2015 г.

Любовь к трём Ротенбергам

Имена Аркадия, Бориса и Игоря Ротенбергов в конце эпохи правления Владимира Путина приобретают почти такое же символическое звучание, как имена Бориса Березовского и Владимира Гусинского в конце эпохи Бориса Ельцина. Разница состоит в том, что Гусинский и Березовский постоянно грызлись и что-то со скандалом делили, создавая у интеллигентной публики иллюзию демократии, тогда как два поколения Ротенбергов являют собой воплощение семейной идиллии, тем самым подтверждая поворот страны к традиционным патриархальным ценностям.

Разумеется, дело не в одной отдельно взятой семье, даже если эта семья забирает себе все крупнейшие бизнес-проекты, финансируемые государством. И даже не в том, что при нехватке государственных средств создается специальная система поборов с водителей грузовиков (система «Платон») для того, чтобы подкормить самого младшего из Ротенбергов, Игоря. На самом деле успехи этой семьи воплощают структурный упадок экономики и являются его непосредственным следствием.