Картофельная яблоня (сборник)

– Здравствуйте, Анна Михайловна, – сказала голова, чем привела Синявскую в окончательное замешательство. Она могла поклясться, что видела мужчину впервые. Такое лицо забыть было невозможно. Впалые щёки, крошечный нос и очень странные глаза – азиатские, миндалевидные, но при этом громадные, занимающие едва ли не половину лица. Таких Анна не встречала даже у арабов. И всё же было что-то смутно узнаваемое в этих чертах. Мучительно напоминающее, но не определяющееся в ясное воспоминание.

– Добрый вечер. Мы знакомы? – В своём голосе Анна услышала дребезжащие призвуки. Детские страхи не отпускали, несмотря на доброжелательный блеск этих невероятных чёрно-фиолетовых глазищ.

– Частично, – улыбнулся мужчина и, обойдя корову кругом, наклонился, чтобы поднять с земли плошку, полную жирного желтоватого молока.

– То есть?

– То есть я вас знаю, а вы меня – нет. – Смешливых интонаций в голосе Синявская не уловила. Похоже, расхожую шутку он произнёс на полном серьёзе.

– Оригинально, – проворчала она. Деловитая непринуждённость мужчины начала почему-то её успокаивать.

– Хотите молока? – Нежданный собеседник протянул Анне плошку. Она отшатнулась.

– Вы в своём уме?! Мы в эпицентре заражения! Это какой-то необъяснимый казус, что мы с вами живы! Абсурд!

– Нет, в моём случае это закономерность. А в вашем – лучшее подтверждение закона, гласящего: «В мире нет ничего абсолютного». – Мужчина невозмутимо пожал плечом и отпил из плошки. – Вы зря отказываетесь. Молоко просто замечательное.

– Да что же вы, в самом деле, творите?! – возмутилась Анна. – Здесь всё, совершенно всё надо подвергать термической обработке!

– Термически обработанная еда – мёртвая еда, – заметил мужчина и спокойно посмотрел на Синявскую. – Но я нашёл вас вовсе не для того, чтобы вести полемику о свойствах пищи. У меня к вам гораздо более важный разговор. Может быть, пройдём в дом?

У Анны пошла кругом голова. Босой, одетый в какое-то невразумительное тряпьё мужик, изъясняющийся языком столичного интеллигента, нашёл её в центре вымершей станицы, оцепленной несколькими рядами до зубов вооружённых солдат.

– Конечно. – Это всё что она сумела сказать.

Мужчина сидел на полу, скрестив ноги на турецкий манер, и тянул из плошки всё то же некипячёное молоко.

– Очень давно не пил молока, – пояснил он с детской непосредственностью – извините.

– Да, пожалуйста… – Синявская понимала, что, если мужчина сейчас же не объяснит ей происходящее, она упадёт в обморок. К тому же в голову лезли неприятные мысли, уж не галлюцинации ли у неё начались на почве одиночества и постоянного жесточайшего стресса. Она напряжённо ждала разъяснений и поэтому отвлекать собеседника своими проповедями о необходимости кипячения молока не собиралась. Мужчина продолжал с наслаждением пить. Чтобы обратить на себя его внимание, Анна предложила: – Давайте хотя бы познакомимся для начала. Моё имя вам известно. Как зовут вас?

– Бессмысленная информация, – тут же отозвался тот. – Можете называть меня любым именем, которое вам приятно. Моё имя для вашего языка труднопроизносимо.

– Я догадалась, что вы нерусский. Откуда вы?

– Если не возражаете, я расскажу вам всё по порядку. Вопросы, задаваемые вами, выстраиваются в соответствии с вашими представлениями о логике, а они неверны. В сущности, какая вам разница, как меня зовут и откуда я, если, информация, принесённая мной, касается выживания вашего социума? А, возможно, и планеты в целом. Согласитесь, ценности этих сообщений несопоставимы, однако люди вашей цивилизации часто придают большое значение несущественному и упускают главное.

– Надеюсь, вы хотя бы не инопланетянин? – хмыкнула Синявская неприятно поражённая трескучим словосочетанием «ваша цивилизация». Шизофреников в стадии обострения она за свою жизнь насмотрелась. Оказаться сейчас лицом к лицу с одним из них ей очень не хотелось.

– Нет, – отрезал мужчина. По всему было видно, его начала утомлять ни к чему не ведущая болтовня собеседницы. – Вы намерены выслушать меня, не перебивая? Все вопросы зададите потом. Если возникнет такая необходимость.

– Хорошо.

– Боюсь, мне придётся начать издалека, – мужчина на секунду задумался. – Знаете ли вы что такое сомати?

Анна нахмурила брови, пытаясь вызвать в памяти ассоциации, порождённые этим словом.

– Кажется, это имеет отношение к медитации, – наконец, произнесла она и вдруг вспомнила, где встречала эти непостижимые глаза – они смотрели с буддийских храмов, которыми любовалась Анна, когда ездила на международный симпозиум в Китай.