Картофельная яблоня (сборник)

Главная новость – операция по «агрессивной дезинфекции» карантинных зон шла полным ходом. Вторая – в Израиле получен синтетический аналог Мо16. Все характеристики совпадают с оригиналом, исследуется его воздействие на вибрионы неоинфекции. Прогнозы оптимистичные. Синявская вдруг отметила, что одуряющей радости от сообщения не испытала. Изумилась и тут же отчётливо поняла, что в данный момент её куда больше волнует другой препарат, способный излечить текущее заболевание. Вакцинация здоровых людей отошла для неё на второй план. Вот пусть мудрые израильтяне и занимаются этим, а она будет искать то, что может спасти её ребёнка. Синявская отправилась в лабораторию.

Дни пролетали единой, запущенной на сверхзвуковой скорости, кинолентой. Лаборатория, виварий, комната, где изнывал взаперти от скуки Василь. Как всякий больной ребёнок, он капризничал и не желал ничего слушать о том, что мама работает. Каждый забор крови встречал истерикой и даже пытался пустить в ход лёгкие исхудавшие кулачонки. Синявская страдала и никак не могла найти развлечение, которому бы Василь уделил больше одной минуты внимания. Она пыталась пичкать его фруктами и сладостями, но мальчик упорно отвергал их. На увещевания не поддавался. Анна горестно смирилась с мыслью, что достучаться до сына не умеет. Подавая во внешний мир список того, что требуется ей для работы и житейского существования, Синявская, краснея и запинаясь, включила туда детский конструктор, пару мягких игрушек и машинку. Лицо охранника на мониторе видеосвязи удивлённо вытянулось, но вопросов он задавать не стал, поскольку был отлично вышколен и имел чёткие указания – давать всё, что требует. Анна понимала, своим странным заказом она может навлечь на себя подозрения, но готова была на всё, только бы Василь был счастлив.

Но Василь счастлив не был. Фрукты и конфеты летели в разные стороны, лупоглазые медведи и блестящие машинки валялись невостребованные. Сынишка заходился в рыданиях и никак не мог сформулировать, чего же ему не достаёт. Анна совсем отчаялась.

В один из таких бунтов измотанная мать, не выдержав, выкрикнула:

– Да что же тебе ещё надо?!

Василь на окрик не обиделся. Перестав визжать и расшвыривать по комнате подтаявшие шоколадные конфеты, призадумался и вдруг ясно произнёс:

– Дядю Петю и Колю.

Синявская застыла на месте. Только сейчас она вспомнила, как схватила тогда своё бесценное сокровище и бросилась прочь из фургона, не оглянувшись – что сталось с вихрастым дружком сына и её подругой. Кроме почти невесомого безжизненного тельца в руках, в тот момент для неё ничто и никто не существовал. Она спасала своего ребёнка. Но сын был ещё слишком мал, чтобы понять это. Пока он ещё жил по своим внутренним законам, говорящим, что с Колькой и дядей Петей было интересно, а, значит, забыть их невозможно.

Анна села на кровать, обняла Василя и заплакала. Он затих. Может быть, что-то понял на необъяснимом для взрослых уровне.

В лаборатории дела шли неважно. Мо16 ещё лениво приканчивал попадающиеся на его пути вибрионы, но сам охоты за ними уже не вёл. Синявская с ужасом понимала, что очень скоро иммуноглобулин окончательно потеряет к возбудителям заболевания интерес, какое-то время они будут держать презрительный нейтралитет, а потом вибрионы пойдут в наступление. Страх потери парализовал её сознание, заставлял делать ошибки и суетиться. Клейкая паника всё сильнее затягивала в свою трясину.

Королёв настойчиво интересовался результатами исследований. Главный вопрос – действительно ли разновидность найденного ею в зоне вибриона не реагирует на излучение ЭИС-2. Анна что-то врала, путалась и чувствовала в голосе председателя всё нарастающее недоверие. Этих допросов Синявская боялась не меньше, чем навязчивых звонков высокопоставленных коллег, жаждущих конкретной информации со всеми выкладками и результатами анализов.

Сегодня голос Королёва был особенно официален.

– Анна Михайловна, только что завершилось совещание, на котором вы, как обычно, отказались присутствовать по причине своей крайней занятости.

– Я не выхожу за пределы бункера по причине, которая вам хорошо известна, – рассердилась Синявская. – Пока я окончательно не убедилась, что новый вид вибриона полностью безопасен после обработки ЭИС-2, я не могу появляться среди людей.

– Существует конференц-связь, которой вы, как я помню, умеете неплохо пользоваться, – заметил Королёв. – Но не будем отвлекаться. Я звоню, чтобы поставить вас в известность о некоторых принятых решениях, которые касаются и вас лично.

– Слушаю, – холодея, произнесла Анна. Интуиция ей подсказывала, что добрых вестей от начштаба ждать не приходится.

– На данном этапе исследования, касающиеся активной инфекции, решено временно свернуть. Все силы мы должны бросить на создание эффективного препарата для всеобщей вакцинации здоровых людей. Думаю, вам не стоит напоминать, что профилактика – лучшее лечение.

– Вы не точны, медики говорят, что профилактика лучше, чем лечение. Это не означает, что больных людей не нужно спасать.