Картофельное счастье попаданки (СИ)

Похоже было, что за кров, стол и несколько медных монет Рут выполняла слишком большой объем работы. А в свой законный выходной день еще ехала в деревню, чтобы помочь старой Франсис. Отдыхала ли она хоть когда-нибудь?

— А кому же было этим заниматься? — возразила она. — Не самой же мадам ручки марать?

Я примерила ситцевое платье. Оно оказалось мне чуть коротко и широковато в талии.

— Это ничего, — успокоила меня Рут. — По поясу я распорю и вставлю широкую ленту. Оно еще лучше глядеться будет. А вот для этого, темно-синего сатинового у меня кружево есть, его по подолу пустить можно и по рукавам. Очень баско будет! А вот это вот, из парчи…

Но я остановила полет ее мысли. С особенно роскошными платьями я собиралась поступить по-другому.

— Мы их продадим! — сказала я. — Возможно, та же модистка в Гран-Лавье согласится взять их в счет долга. Уверена, она сможет найти на них покупательниц.

— Да как же так, мадемуазель? — Рут едва не плакала. — Они бы очень вам к лицу были! Да что же вы как нищенка-то ходить будете?

Но на сей раз я не дала ей себя убедить. Сейчас я и была нищенкой и изображать из себя принцессу мне было ни к чему.

Я рано легла спать этим вечером, но проснулась посреди ночи. И когда я спустилась в кухню, чтобы попить воды, я увидела свет в комнате Рут. Сидя возле окна с горящей свечой, девушка перешивала мне платье.

Глава 13

До ярмарки осталось всего две недели, и как Рут ни протестовала, я всё-таки взялась помогать ей по хозяйству. Дел и на огороде, и в доме было столько, что одной ей точно было не справиться, а Кип сейчас почти все дни проводил в лесу, собирая дикий мед.

За приготовление пищи взяться я не решилась (всё-таки к каждой печи нужно приноровиться, да и блюда в ходу здесь были такие, о которых я и слыхом не слыхала), а мыть посуду и стирать белье Рут бы мне просто не позволила. Поэтому я сосредоточилась на нашем приусадебном участке.

Под крышей дома были протянуты деревянные желоба, а под стоки с них поставлены большие деревянные бочки, так что в дождливую погоду воды для хозяйственных нужд было вдоволь. В засушливые же дни Кип начерпывал в эти бочки воду из колодца, что стоял на заднем дворе. Для питья же воду он приносил из лесного ручья, и она была такой свежей и вкусной, что я не могла ею напиться.

Я взяла на себя прополку грядок, а также сбор яиц в курятнике. Со вторым занятием Рут, скрепя сердце, согласилась.

— Но мыслимое ли дело, мадемуазель, чтобы благородная барышня марала свои белые ручки, выдергивая сорняки? Да и разве вы отличите их от съедобных растений?

Но уж что-что, а отличить сорную траву я могла. Не зря же родилась и выросла в деревне. А здесь, как я поняла, никаких незнакомых мне овощей не выращивали вовсе.

Поэтому, пока Рут занималась обедом, я успела прополоть грядку с морковкой, и когда мадемуазель Дженкинс увидела результаты моего труда, она не нашла к чему придраться.

— И где же вы только этому научились, барышня? — ахнула она.

Пришлось сказать, что в пансионе было свое подсобное хозяйство, и в качестве наказания за плохие оценки учениц отправляли чистить на грядках сорняки. Она на это только головой покачала, но впервые в ее обращенном на меня взгляде было не только обожание, но и уважение.

К ближайшей ярмарке большинство корнеплодов еще не успевали сформироваться как надо — и свекла, и морковь были еще слишком мелкими. Поэтому Рут решила, что мы повезем в Гран-Лавье масло, сыр, мёд, зелень и репу.

— Тогда нам не потребуется ехать в город на телеге. Сыр и масло не займут много места. Мёд будет в бочонке. Уж корзину с овощами мы как-нибудь в карету пристроим.

Ей казалось немыслимым посадить меня в простую деревенскую телегу, хотя саму меня это ничуть не смущало.

Собирать репу для ярмарки мы решили накануне отъезда, а срезать зелень и вовсе перед самым выездом. Поэтому пока Рут сосредоточилась на приготовлении сыра.

Сыр она делала по самой простой технологии, не требующей ни хитрых приспособлений, ни дополнительных ингредиентов. Здесь требовалось только время для того, чтобы сыр дозрел.

Молоко сквашивалось на печи, жидкость сливалась, а в получившуюся творожную массу добавлялась соль. Если подвесить такую массу к потолку в тканевом мешочке для вызревания, то получался мягкий, нежный сыр. А если поставить под гнет — то твёрдый. Я попробовала и тот, и другой, и оба они были превосходны.

В один из дней я напросилась в лес вместе с Кипом — мне было любопытно посмотреть и на его ремесло. Правда, наблюдать за его работой я предпочла с большого расстояния — очень уж боялась нападения растревоженных пчёл.