Картофельное счастье попаданки (СИ)

— О, я уверен, что это полезные растения! — принялся убеждать меня он. — И я готов продать их вам по самой привлекательной цене. Уверен, из них получатся прекрасные зелья. Вы можете приехать в свою бывшую усадьбу прямо завтра, мадемуазель, и сразу забрать с грядок то, что вам понравится. Скажем, за пару золотых.

Он снова пристально на меня посмотрел. Пытался понять, как я отреагирую на заявленную цену. И боюсь, я его разочаровала.

— Два золотых? — возмущенно фыркнула я. — Да вы смеетесь надо мной, сударь! За ту траву, что не годится даже на корм скоту, я не готова заплатить больше двух серебряных монет! А большинство из нужных мне трав я могу найти и в лесу. И совершенно бесплатно!

— Насколько я знаю, мадемуазель, некоторые растения в лесу вы никак не найдете! — торопливо заговорил он. — Там перед домом целое поле с… как его там… картофелем! Наверняка ваша матушка садила его не просто так!

— Пять серебряных монет! — предложила я. — И ни монетой больше! И учтите, сударь — каждую траву нужно собирать в свою пору. Пройдет еще немного времени, и я не дам вам за нее даже медной монеты.

— Один золотой! — чуть громче, чем прежде, сказал он. — И я дам вам телегу, чтобы вы могли довезти всё до своего нового дома!

Торговаться и дальше было уже опасно. Если он закусит удила, то может и вовсе мне отказать. А потому я кивнула.

— Хорошо, сударь. Я приеду к вам завтра утром.

Я неспешно спустилась по лестнице, вышла на улицу. И только когда я удалилась от его дому на пару сотен метров и свернула в переулок, что вел на улицу Белошвеек, я позволила себя улыбнуться.

Глава 32

Когда я вернулась домой, Рут сообщила, что меня ожидает какой-то молодой человек.

— Кажется, его зовут Шелти, — не очень уверенно добавила она. — И у него огненно-рыжие волосы.

Ого! Кажется, это стряпчий месье Шекли. Но что ему понадобилось от меня? Я оставила ему свой адрес, но была уверена, что это простая формальность, и наше с ним общение уже осталось в прошлом.

Поскольку у нас не было отдельной комнаты, которая могла бы служить гостиной или кабинетом, гость дожидался меня на кухне. Он сидел за большим столом и пил чай с мёдом.

— Превосходный у вас мёд, мадемуазель Бриан! — заявил он, когда я вошла. — Я никогда прежде такого не пробовал.

Я кивнула ему и сдержанно улыбнулась.

— Что привело вас ко мне, месье Шекли? Если вы пришли, чтобы рассказать мне о результатах аукциона, то я уже знаю о них. Дом не удалось продать даже за двадцать золотых. И я по-прежнему не представляю, что с этим делать.

Он отставил чашку в сторону и промокнул губы платком, который достал из кармана (салфеток у нас еще не было).

— Нет-нет, мадемуазель, я пришел к вам по куда более важному вопросу! Я много думал над вашим делом и, кажется, понял, на основании чего вы сможете опротестовать решение суда!

Мое сердце взволнованно забилось, но я пока решила не тешить себя особыми надеждами. И потому посмотрела на гостя с недоверием.

— Но во время нашей прошлой встрече вы говорили, что это практически невозможно. Разве с тех пор что-то изменилось?

Меня удивляло уже то, что он не забыл о моем вопросе сразу же, как только я закрыла за собой дверь, выйдя из его конторы. Я заплатила ему за разовую консультацию и больше ничего ему не обещала. И если он думал, что сможет кормить меня иллюзиями и выкачивать из меня деньги, то он сильно заблуждался.

— Нет, ничего не изменилось, — заметно покраснев, признал он. — Но в прошлый раз я не учел один немаловажный аспект, который может послужить основанием для отмены решения суда.

— Вот как? И что же это за аспект?

Я бы ничуть не удивилась, если бы он отказался говорить об этом, не запросив прежде дополнительную сумму. Но нет, он сразу же приступил к рассказу.

— Всё дело в том, что суд, принимая решение, учел требования только одной стороны — того кредитора, который в суд и обратился. Но ведь, помимо месье Торсена, у вашей матушки могли быть долги и перед другими людьми. И отдав всё ваше имущество в руки одного человека, суд тем самым ущемил интересы других кредиторов!

Он произнес это почти с торжеством, явно гордясь тем, что додумался до этого. Хотя наверняка куда более опытный законник, чем он, обратил бы на это внимание сразу.

Но я, обдумав его слова, лишь досадливо покачала головой. Да, такие кредиторы были! Но я с ними уже расплатилась!

А ведь эта затея вполне могла сработать, если бы я не поспешила погасить долг перед модисткой, мельником и мясником. И если прежде я радовалась, что сумела это сделать, то в эту самую минуту я уже об этом сожалела.

И я честно сказала об этом Шекли. Он задумался на мгновение, а потом произнес: