Картофельное счастье попаданки (СИ)

Но я понимала, что, когда я не вернусь до ночи, соглядатаев это обеспокоит, и они побегут с докладом во дворец. А вот как будет дальше действовать его величество, предположить было трудно. Пойдет ли он на то, чтобы ворваться в наш дом ночью? Возможно, для начала он отправит к нам кого-то, дабы передать мне, например, письмо. И даже если Рут скажет, что я уже сплю, гонец станет требовать, чтобы меня непременно разбудили. Может даже усилить свое требование именем короля. И тогда Рут вынуждена будет сказать, что меня нет дома.

Уверена, они не постесняются проверить весь дом, а когда убедятся, что там нет Армель, то непременно пустятся в погоню. И им не слишком трудно будет догадаться, по какой дороге мы поехали. У нас будет фора всего в полдня. Вряд ли за это время мы сможем добраться до Арвитании. Я уже подумала о том, что к утру следующего дня нам стоит оставить где-нибудь лошадь и телегу и продолжить путь пешком. Так мы сможем пробираться лесом, где больше возможностей остаться незамеченными.

Когда я добралась до перелеска, то уже валилась с ног от усталости. Нашей телеги там еще не было, и сердце сразу тревожно застучало. Я села на пенек и стала всматриваться в идущую от города дорогу. В эту сторону по ней никто не шел и не ехал. Ну, что же, по крайней мере, я знала, что за мною «хвост» не увязался. Либо шпионы короля вообще решили не тратить на меня свои силы, либо соглядатай остался у таверны, не догадавшись, что я могла выйти через заднюю дверь.

Спустя четверть часа на дороге показалась знакомая повозка. Кип не пустил лошадь вскачь и правильно сделал. Ни к чему было привлекать лишнее внимание. К счастью, за ними тоже никто не следил, и когда телега поравнялась со мной, я забралась в нее.

— Как всё прошло? — спросила я.

— Мадемуазель Эльвира, а я в корзине! — хихикнула Армель.

Если она сегодня и была напугана, то не сильно, и я была этому рада. Мы развернули корзину боком, чтобы девочка могла нас видеть, и тронулись в путь.

— Мы можем проехать еще пару миль по этой дороге, — сказал Кип, — а потом от нее пойдет отворотка вправо к той дороге, что нам нужна. Думаю, это будет лучше, чем возвращаться сейчас к мосту.

Я кивнула. Сама я не знала дороги и не представляла, куда мы ехали. Да и Кип тоже никогда не бывал в той стороне. Но если король не решится действовать в открытую, и его люди не ворвутся в наш дом хотя бы до утра, то можно было надеяться, что мы сумеем добраться до границы с Арвитанией.

Телега была почти пустая, и лошадь двигалась довольно бодро, и всё-таки этот вид транспорта был не предназначен для быстрой езды. Когда мы выехали на центральную дорогу, движение стало более оживленным, и нас часто обгоняли другие экипажи. Армель сидела в корзине как мышка и ела тоже там. Мы не хотели, чтобы кто-то видел ее. Если король бросится за нами в погоню, то непременно станет расспрашивать о нас. Ни к чему было давать ему дополнительную информацию.

Мы остановились лишь раз — для того, чтобы сбегать в лесок. А потом сразу покатили дальше.

Чем дальше мы удалялись от Гран-Лавье, тем меньше встречного транспорта нам попадалось.

— Мы уже столько лет враждуем с Арвитанией, — пояснил Кип, — что через границу почти никто не переходит. Я и помыслить не могу, как сумеем сделать это мы сами.

Ответа на этот вопрос не было и у меня. Но думать об этом сейчас мне не хотелось. Нужно было найти какую-нибудь деревню неподалеку от границы — уж там-то наверняка знали, как можно нелегально попасть на территорию другого государства.

Кип не спрашивал меня про Армель, и я была ему за это признательна. Я сама еще многого не понимала и предпочла бы пока никому ничего не говорить.

— Мы ввязались в опасное дело, Кип, — вздохнула я, когда увидела, что девочка заснула. — Поэтому когда мы доберемся до границы, ты вернешься назад, в Гран-Лавье. Дальше мы с Армель пойдем вдвоем.

— И не подумаю, хозяйка, — буркнул он в ответ. — Я буду с вами столько, сколько нужно. Через границу-то, поди, с мужиком идти сподручней. Я только об одном вас попрошу — ежели со мной что случится, вы уж передайте мой поклон Кэрри Блэр, девушке из Шато-Тюренн. Она приходит иногда с коровами из деревни на наше пастбище, и тогда нам удается немного поболтать.

Когда он произнес это имя, лицо его заалело, и он смущенно отвернулся. А я едва удержалась от того, чтобы его не обнять — так радостно мне было слышать, что у него появилась подружка.

Дорога поднималась всё выше и выше в горы, и стало ощутимо холодней. Лес редел, и зеленая травка уже редко проглядывала среди камней. Я задрожала. Сначала я подумала, что это от холода. А потом поняла — от страха.

Потому что вскоре мы услышали цокот копыт, а еще через некоторое время увидели кавалькаду не меньше, чем из десяти всадников. Они неслись во весь опор, и я не сомневалась, что они гнались за нами.

Но как такое могло произойти? Еще даже не начало темнеть. Почему они отправились в погоню так рано?