Картонки Минервы

Тогда я спросил, как проехать из Лондона в Гроссето[150] через Неаполь. Первый маршрут занимает 29 часов и вполне банален. На второй понадобится 34 часа, но только потому, что придется делать пересадку с одного парижского вокзала на другой. Зато третий превосходен: он занимает 26 часов, с остановками в Бардонеккье, Алессандрии, Нови, Виареджо; я проезжаю через Гроссето в час ночи (не останавливаясь), прибываю в Неаполь на вокзал Кампи Флегрей, пересаживаюсь на римский поезд, прибываю на Рим-Остьенсе и возвращаюсь в Гроссето примерно девятью часами позже. Это самый волнительный маршрут. Надо только взять с собой что почитать, термос – и в путь.

Предположим невозможное. Я запросил: «Баттипалья – Роскофф через Мадрид». Из Баттипальи в Шамбери через Милан, потом Париж, Мадрид, Пуатье, Нант, Рен, Морле и Роскофф. Шестьдесят шесть часов бродяжной лихорадки. Другим шедевром мне кажется «Баттипалья – Санкт-Петербург-Витебский (меня развеселил шагаловский привкус, но я в нем не уверен) через Мадрид». Баттипалья – Париж – это понятно, и Париж – Мадрид – это тоже понятно, но потом начинаются приключения: из Мадрида в Брюссель, оттуда в Оршу-Центральную и до Санкт-Петербурга. Всего 110 часов 34 минуты.

Восхитительно было и «Мадрид – Рим через Варшаву». Здесь названия станций звучали как в притче на идише: Варшава-Всходня, Бялосток, Черемха, Седльце, Варшава-Щрудмейщче, Вена-Восточная, Вена-Южная и наконец (как вспышка молнии, забивая все мелочи нашего полуострова) – Рома-Термини[151].

Я нашел «Москва – Стамбул через Лизье[152]» (три мистицизма одним ударом), он оказался неплохим, но не таким запоминающимся, как я думал.

Как вы поняли, я открыл для себя наркотик. Как в детстве, когда я воображал себе открытия с приключениями над атласом, держа его под партой на уроке математики, теперь я только и делаю, что охочусь за волшебными снами и слежу, не останавливаясь, за схемами и маршрутами. Если это можно назвать «виртуальной реальностью», то она, безусловно, существует. Чтобы просиживать ночи и ночи перед компьютером, мне надо будет запастись крепкими напитками из разных мест, которые я посещаю, трубками и, разумеется, кальянами, шубами и грелками. Если все пойдет хорошо, не миновать и убийства в Восточном экспрессе.

И может быть, между одной станцией и другой я обрету Мадонну спальных вагонов[153] – бескровную, с трепещущими ноздрями и губами красными, как рана, томно затягивающуюся тонкими русскими пахитосками?

1997

Сочиненные истории и истории для сочинения

«Мы вступили в эру гипертекста», – уверяют нас. Один диск может заменить целую энциклопедию, собрание сочинений такого плодовитого автора, как святой Фома Аквинский, или даже целого ряда писателей. Но подлинное преимущество диска состоит не в возможности собрать огромный массив информации, а в том, что эту информацию не нужно перелопачивать целиком. Ее можно пронизывать насквозь, как вязальная спица пронизывает клубок шерсти. По одному слову, по одной зацепке можно оказаться в другой части этой библиотеки, которую отсюда даже не видно; можно, не пересекая параллели и меридианы, переноситься с места на место, устанавливать связи между отдаленными землями.

С другой стороны, находящаяся в интернете World Wide Web – Великая Матерь всех гипертекстов: один клик по выделенному слову может перенести вас от книги из библиотеки Туринского университета к рецепту мясного соуса чили, а от него – к собранию сочинений Марка Твена. Порою это подбивает на бессмысленные блуждания, но приводит также к бесчисленным открытиям. А еще в интернете существуют программы для сочинения коллективных историй. С их помощью можно принимать участие в создании повествований, ход которых может видоизменяться до бесконечности. Поэтому многие говорят о революции, которой подверглась сама идея литературы.

Читая с упоением «Войну и мир», вы спрашиваете себя: неужели Наташа действительно уступит домогательствам Анатоля или останется верной князю Андрею, действительно ли умрет этот замечательный человек (чего вы не хотите) и застрелит ли Пьер Наполеона. Можно насочинять разные варианты развития сюжета, но в конце концов Толстой говорит, что дело обстоит так-то и так-то, и вы с этим ничего не можете поделать. Но в гипертекстовой «Войне и мире» вы можете изменить судьбу персонажей на каждой развилке. Мало того, вы можете начать новую «Войну и мир» и позволить продолжить ее другим… Таким образом вы сможете избежать двух обстоятельств, которые многим кажутся репрессивными: находиться перед лицом уже сочиненного романа и страдать от социального расслоения на тех, кто пишет, и тех, кто читает. Творчески играть с гипертекстами, изменяя истории и участвуя в создании новых, – может оказаться захватывающим занятием, прекрасным учебным упражнением, новой формой письма, очень похожей на джазовый джемсейшн, где каждое исполнение отличается от другого и кто угодно может включиться в игру, импровизируя и предлагая свои вариации.