Картонные стены

Восседавшая на лавке Жанка, демонстрируя неожиданную гибкость полноватого, только на первый взгляд потерявшего форму тела, высоко и соблазнительно закинула ногу на ногу. Она была в ярко-зеленых лосинах, выставлявших напоказ все ее сочные прелести, само собой, курила, а на бригаду рабочих смотрела взглядом мультяшной, в нарядных бусах наседки, которую мамаша из соседнего загона попросила присмотреть за своими цыплятами. Варвара Сергеевна сдержанно улыбалась плоским, но бойким шуткам, которыми вот уже битых полчаса время от времени перебрасывались с Жанкой рабочие.

Распоряжайка, как накануне выяснила Самоварова, была южанкой, родом из Ростова-на-Дону.

Еще не барыня, уже не девка (все-таки в ее распоряжении отдельная комната большого дома), не совсем хозяйка, но и не обслуга, не юная дурочка, но далеко не старуха, Жанна бесспорно бередила не только мысли, но и плоть одичавших в мужском коллективе рабочих.

В ее же явно завышенном внимании прослеживался интерес к кому-то конкретному. Интерес совсем не такой, как к прорабу Ливрееву, – грузный, суетливый, с невысказанными претензиями и зудящей надеждой. Здесь скорее чисто бабское пустое кокетство: без смысла и цели, стервозное, но в своем роде очаровательное.

Варвара Сергеевна, следя глазами за стремительно перемещавшимся по участку Пресли, выжидала удобного момента для знакомства с бригадой. Валерий Павлович, все в том же дурном состоянии духа, остался в домике, сославшись на то, что ему нужно готовить какой-то доклад.

Наконец Михалыч, который с первого взгляда распознавался старшим в этой группе, гаркнул и сделал некий жест рукой, отмашку к перекуру.

Маленький кривоногий рабочий слез со строительных лесов, а сам Михалыч и еще один, молодой тощий парень, оторвались от своей работы – укладки камня на отмостку.

С любопытством покосившись в сторону летней курилки, где сидели Самоварова с Жанной, они развернулись и направились в сторону недостроенной террасы.

– Ребят! У нас вообще-то гостья! Неплохо бы подойти и поздороваться, – начальственным тоном закричала им в спины распоряжайка.

Михалыч остановился и, что-то прикинув про себя, не слишком охотно двинулся на зов. Двое других поплелись следом.

– Добрый день! – Самоварова привстала с лавочки.

– Варвара Сергеевна, да вы сидите, сидите! – тут же вставила свои «три копейки» Жанка и, как драгоценную тетушку, любовно погладила по руке, этим жестом словно усаживая ее обратно.

– Да насиделась уже, аж ноги затекли, – и Самоварова с улыбкой обвела глазами мужчин, в растерянности застывших у столика. – Давайте знакомиться, – обратилась она к ним.

– Иван Михалыч.

– Николай.

– Иван.

Последний, маленький и кривоногий, тот, что стоял на лесах, произнес свое имя тихо и скомканно, а затем быстро отошел за спины товарищей – вроде бы его тут и нет.

– Варвара Сергеевна – наша гостья… – с пафосом начала было Жанна, но вдруг осеклась и замолчала, не зная, как надлежит представить необычную гостью простому люду.

– Мы уже поняли, – с легкой усмешкой хмыкнул бригадир. – Добро пожаловать!

Усмешка, как поняла Самоварова, предназначалась распоряжайке.

– Ну че встали как неродные, курите, раз перекур! – И Жанка уселась обратно на лавку.

– Жанна Борисовна, мы уж лучше где привыкли, – подал голос молодой (Колян, как звали его товарищи) и махнул рукой в сторону террасы. – Там у нас и чайничек, и сигаретки.

Распоряжайка пожала плечами и взглянула на гостью – та ни на чем не настаивала.

Когда рабочие гуськом двинулись в сторону террасы, Жанна с едкой иронией бросила им вслед:

– Лучше им там… Ничего-ничего, прикрою я скоро эту лавочку! Терраса хозяйская, у Алинки на нее большие планы были, а эти все никак ее не доделают: типа некогда, типа в последнюю очередь. Распустила их Алинка! Где это видано, чтобы работяги, при живущих в доме хозяевах, чаи в принадлежащем им помещении гоняли!

– Вероятно, больше негде, – предположила Варвара Сергеевна.

«Ее бесит, что кто-то из этих трех отказался ей подыгрывать», – поняла она.

В этой короткой дурацкой сценке строители в грязной одежде выказали куда больше такта, чем претендующая на роль хозяйки распоряжайка.

– Что значит – негде? Шли бы в свой вагончик!

– А где он, кстати? – поинтересовалась Самоварова.

– А… В начале поселка бытовка стоит. Управляющий пока разрешает на ничейной территории, у леса, ставить бытовки для рабочих. А Алинка, представляете, им столы здесь по праздникам накрывала! – И Жанна раздраженно постучала наманикюренным пальчиком о чугунный стол.

– И Андрей это одобрял?

– Пф… Он же дома почти не бывает! Нет, эти посиделки проходили в его отсутствие.

– И для чего она это делала?

– Откуда я знаю? – пожала плечами Жанна. – По доброте души, имхо…

– Но вы ведь принимали в этом участие?

– Я?! А мне не надо ходить к народу. Я и есть народ! – театрально воскликнула Жанка и картинно насупилась.

«То ли она в детстве в школьном театре переиграла, то ли действительно считает, что так жеманно и неестественно должна вести себя хозяйка большого дома…»

– Но если вы отождествляете себя с народом, отчего ж вы с ним так разговариваете?