Картонные звезды

Выпитое накануне пиво настойчиво просилось наружу, и я принялся шарить вокруг себя в поисках одежды. Ничего похожего не обнаружилось и пришлось отправиться в путь в одних трусах, осторожно ощупывая пространство перед собой вытянутыми руками. Дверь наконец-то нашлась, и, пройдя небольшой коридорчик, я оказываюсь на улице. Судя по положению и тускловатому виду светила, был уже вечер, где-то часов девять. Оглядываюсь вокруг. Мирная, спокойная жизнь неспешно происходит вокруг меня. Играют на детской площадке голопузые ребятишки, какие-то две женщины несут полную сетку ананасов, бежит собака. А вот и приметы войны. Из-за угла показывается ополченец в огромной остроконечной шляпе, полностью скрывшей его голову, полувоенной форме и с винтовкой на плече. Охраняет нас. Спускаюсь со ступенек и хлопаю его сзади по плечу, надеясь выяснить у того расположение туалета. Ополченец от неожиданности вздрагивает и, нелепо всплеснув руками, роняет одновременно и винтовку и шляпу. Мы дружно приседаем, стараясь поскорее поднять упавшее имущество. И тут же из-под приподнявшейся волны черных длинных волос на меня испуганно распахиваются явно девичьи бездонной глубины глаза. Я был просто поражен. Наш нежный часовой тоже. Некоторое время мы пристально глядим друг на друга, и постепенно первый ее испуг сменяется смущенной улыбкой.

— Ты тоже из спецкоманды? — спросила она меня на очень даже приличном русском языке.

От удивления и замешательства я просто растерянно кивнул в ответ. По идее, мне надо бы скорее идти по «делам», но наша охранница слишком симпатична, чтобы вот так поспешно ретироваться.

— Меня зовут Александр, или просто Саша, — представляюсь я, ничуть не смущаясь своего совершенно затрапезного вида (смущаться было уже поздно).

— Винь Лау-линь, — отвечает она, даже не замечая моей неловкости (или, делая вид, что не замечает).

— Извини, что напугал тебя, — спешно подаю ей упавшую трехлинейку. — Я не нарочно. Просто хотел спросить тебя… вас…

И тут же из-за ее слишком серьезного взгляда напрочь забываю, что именно хотел спросить, и, естественно, вновь умолкаю в полном замешательстве. Лау-линь тоже поднимается с корточек и нахлобучивает шляпу на голову.

— Ваш санитарный блок расположен в саду, за домом, — стараясь сохранить должную серьезность, рапортует она, но я-то вижу, что в ее глазах как будто загорелись озорные огоньки.

Проклятое пиво давит изнутри изо всех сил, и я, кивнув ей на прощание, вприпрыжку несусь в указанном направлении. Густо заросшая аллея сада приводит меня к приземистому строению, в котором кроме туалета обнаруживаю и действующий душ. Соблазн вымыться слишком велик, и я включаю воду, пытаясь смыть с себя не только пот, но и сонную одурь.

Возвращаясь взбодрившийся и освеженный к нашей резиденции и обнаруживаю, что у нее имеется и черных ход. Толкаю незапертую дверь и тут же слышу несущиеся откуда-то сверху голоса. Слева от меня обнаруживается ведущая на второй этаж лестница. Голоса слегка усиливаются, и я принимаю решение выяснить, о чем, собственно, идет речь (сами понимаете, что мною в тот момент руководили чисто профессиональные привычки, а не досужее любопытство). Поднимаюсь на один пролет, и мои натренированные уши разбирают доносящийся сверху голос Воронина.

— Да, я понимаю, что ребят давно пора отправлять обратно в часть, — с нажимом говорит он кому-то. — Я прекрасно вижу, что они еле-еле держатся на ногах и крайне измотаны. Да только в этом случае вся наша деятельность сразу потеряет всякий смысл.

— Неужели вы на пару с лейтенантом не сможете без них завершить вашу залихватскую операцию? — звучит голос Башутина.

— Ну и что из того, что мы тут со Стуловым останемся, — слышу я в ответ. — Ты пойми, Петя, что на настоящей войне офицер без подготовленного и стойкого солдата просто нуль без палочки. Ты себе даже представить не можешь, сколько на нас свалилось неприятностей за последнее время. Чего только не пришлось испытать. Если бы не наши мальчишки, мы просто-напросто не вернулись бы из всего этого ада. Все-таки надо честно признать, противник настолько силен и изобретателен, что мы только чудом выкрутились. Да ты и сам мог все увидеть, хотя бы по нашему виду и по состоянию нашего транспорта.

— Когда думаете взяться за ремонт?

— Надо бы уже сейчас, да жалко ребят будить.

— Я сам могу это сделать, — с готовностью соглашается Башутин, не упускающий возможность прогнуться перед начальством.

— Ну, хорошо. Тогда давай примем по последней рюмочке и за дело.

Слышится скрип стульев, легкий звон грубого бутылочного стекла, и я соображаю, что пора уносить ноги. Забегаю на цыпочках в нашу комнату и нащупываю на стене выключатель.

— Парни, подъем, — громогласно провозглашаю я, — на ужин опоздаете!