Картонные звезды

Мы все заливисто смеемся. В этот момент к нам подбегает полуголый вьетнамец с повязкой на голове и начинает что-то жарко говорить на непонятном (видимо, вьетнамском) языке, показывая то на разбитые ящики, то на взятые нами автоматы.

— Наверное, просит положить имущество обратно, — с плохо скрытым сожалением замечает Щербаков, — а то у него приход по ведомости не сойдется.

Подбегает отошедший в сторону Иван.

— Братва, — тянет он нас куда-то в сторону, — да бросьте этот хлам. Зенитки-то наши уже сгрузили.

— Где?

Естественно, внимание наше тут же переключается.

— А вон там, — указывает он на лежащий в пятидесяти метрах от нас довольно высокий штабель. Вон в тех длинных ящиках.

— Брешешь! — у Щербакова разгораются глаза. — Откуда ты это взял? Вскрывал, что ли?

— Нет, — крутит тот головой, — не вскрывал. Но запомнил, что точно такие же лежали на полигонном складе. И маркировка и размеры, ну точь-в-точь как там!

Басюра оказывается прав, те зенитные автоматы, которых мы с таким нетерпением ждали, оказывается, выгрузили прямо на наших глазах, а мы этого и не заметили. Вскоре приходит Ватутин и начинается рутинная перебранка кладовщиков с нежданным клиентом. Наконец приезжает автопогрузчик и оттаскивает один из ящиков в сторону. Прапорщик кивает нам разрешающе, и мы набрасываемся на него как коршуны.

— Так, колеса на месте, — отбросив в сторону крышку, комментирует Федор, — и стволы и сиденья.

Наши соскучившиеся по оружию руки мгновенно вспоминают, что и куда прикручивать, и мы с азартом принимаемся готовить зенитку к транспортировке.

Пока мы приводили в порядок свою пушку, собрав вокруг себя целую толпу зевак, на причал прибывают оба наших офицера сразу на двух новехоньких МАЗах. Они вылезают из кабины первой машины (вторая была у них на жесткой сцепке) и, заметив нас, обрадовано машут руками. Их радость вполне понятна, поскольку добытые машины были той основой, на которой должно было базироваться все наше оборудование. Без транспорта наше пребывание во Вьетнаме в значительной степени теряло смысл. Цепляем полусобранную пушку за станину и весело катим на место временного базирования. Наше столь экзотическое появление многочисленными обитателями крошечного военного городка тоже не осталось незамеченным. Как и в порту, практически немедленно около нас начал собираться досужий народ, который увлеченно спорил о том, какова у пушки скорострельность и сколько смазки требуется для ежедневного ухода за ней. Какое-то время мы еще терпели это столпотворение, но вскоре я услышал, как Воронин сквозь зубы пробурчал на ухо Стулову:

— Надо бы нам как можно быстрее отсюда съезжать. Слишком много внимания к себе привлекаем.

Это замечание дало мне некоторую пищу для размышлений и, воспользовавшись первым же перерывом, отправляюсь на осмотр окрестностей. Вскоре мое внимание привлекает приземистый барак, наскоро сколоченный из разномастных досок и кусков шифера. Осмотрев его внимательнее, понимаю, что ранее он использовался как склад, во время строительства или реконструкции тех зданий, в которых мы теперь проживаем. Своими размерами и удобным расположением он идеально подходил для того, чтобы, именно в нем мы проводили дальнейшие работы. Несусь со своей задумкой к Воронину, в офицерский номер.

— И большой сарай, говоришь? — деловито интересуется он. — Хоть одна машина туда войдет?

— Вполне, — успокаиваю его я. — Даже обе поместятся.

— Тогда, садись сюда, — указывает он на стул. — Будем с тобой сейчас думать над тем, как все наше оборудование разместить. Мы со Стуловым уже размышляли на эту тему, но никак вся наша техника в один «кунг» не влезает. (Кунгом в солдатском просторечье называется крытый кузов армейской передвижной мастерской.)

— Зачем же ей в одной тесниться? — удивляюсь я. — Да там вообще невозможно будет ни продохнуть, ни повернуться! Нет, нет, все в одну машину набивать не годится. Давайте так, поделимся по-братски. Приемное оборудование поставим в одну машину, а передающее — в другую.

— Хм-м, — хмурится капитан. — Я рассчитывал, что… — Он умолкает и тут же подсовывает мне лист бумаги: — Давай, изобрази графически.

Беру карандаш и рисую, одновременно комментируя: