Карты мира снов [СИ]

— Вот для тебя, Йоши…

— Поди сюда, Занука.

Последнего кота, атласно-черного, мисерис подхватила на руки, прижимая к груди.

— Шонко, — сказала ласково, глядя вниз на большого кота в черных и белых пятнах, — теперь ты за главного тут. Береги несмышленых.

Джент Калем хмыкнул и сразу стал серьезным. Подойдя, погладил кота, лежащего на руках, тронул мисерис за локоть:

— Будь осторожна, мать Натен. Как я без твоих пирогов?

— Не волнуйся, джент. Я вернусь и буду в башне. Вы увидите.

В тишине, разбавленной приглушенными криками птиц и дальним городским шумом, прошуршал жесткий подол, застукали по лестнице каблуки ботинок. Неллет сидела, кусая губу, на бледном лице цвели яркие пятна лихорадочного румянца. Джент Калем стоял, слушая шаги уходящей жены. Даэд у громоздкого шкафа молчал, размышляя, что они будут делать теперь. Совсем скоро закат. За ним — ночь.

— Совсем скоро закат, — у джента был усталый голос древнего старика, — потом придет… ночь. Наверное, во дворце ищут вас обоих, маленькая Неллет.

— Пусть.

— Они могут прийти ночью. За вами.

— Хочешь, мы уйдем?

— Куда вы пойдете… — джент вышел на лестницу, заскрипели под медленными шагами ступени, — лучше я налью вам чаю. А потом отдохнете. Вязальщицы Натен будут трудиться долго.

— Мы дождемся ее в башне, — в ответ на ровный голос принцессы лестница перестала скрипеть, — я хочу показать своему мужу ночь в городе Хенне. А сейчас чай, да. Мы устали.

Глава 19

Душистый напиток прогнал усталость и прояснил мозг. Даэд посматривал на притихшую Неллет, она улыбалась в ответ. Не стал задавать вопросы, снова понимая — слишком много всего, поди придумай главные, а мучить любимую второстепенными не хотел.

Немного поев, они пожелали дженту спокойного отдыха. И пройдя крытой галерейкой из дома в нижний этаж башни, поднялись на верхнюю площадку, увенчанную круглой сверкающей крышей. Верхушка башни была похожа на фонарь, с гранями, окованными металлическими рамами. Стекол между ними не было, в проемы свободно влетал прохладный предвечерний ветерок. В середине стоял круглый стол с разбросанными по нему мелочами. Пузырек, наполненный чернилами, связка перьев, клубки ярких ниток в плетеной корзинке. Небольшой станок из деревянных планок. Блюдечко с нарисованной по фаянсу усатой кошачьей мордой.

Неллет села на полукруглый мягкий диванчик с удобной спинкой. Прикрыла глаза, подбирая ноги под короткий подол синей туники. Даэд ходил, выглядывая по очереди в сосчитанные им окна. Восемь. Четыре больших, что смотрели, как он догадался, на стороны света, в одном сейчас краснело распухшее солнце. И четыре между ними узких, куда можно выглянуть, касаясь плечами кирпичной кладки.

— А в Башне совсем нет котов, — вдруг сказал, гладя по спине сидящего на южном окне Шонко, — и этих, ты говорила, коровы-козы, да?

— Коты сами решают, куда им прийти. А большие животные требуют много простора. И много еды.

— Там все маленькие. Есть бабочки и пчелы. Многих приносит летними ветрами. Еще кузнечики. И сверчки. В нижних ярусах крысы. Про них почти никто не знает, а я там был, с названным братом. Летучие мыши. Еще есть пушистики, такие, не больше сливы. Их дарят детям.

— Я понимаю. Насекомые нужны растениям. Крысы тоже ходят сами по себе, выбирая миры и места. Только разум у них другой, не кошачий. Они не хотят общаться с людьми. А коты хотят. Пушистики? Они совсем мало едят, а радости от них много.

— Сестрам когда-то подарили одного. Они так дрались, кто покормит, что мама отнесла Пончку соседям, у них один маленький сын. А двух пушистиков достать нелегко.

— Даэд. Ты скучаешь по Башне?

Он подошел, сел рядом, кладя руку на ее согнутое колено с зажившими ссадинами от колючих веток.

— Я не знаю. Там мой дом, но я уже его потерял. Когда стал мужем. Мужья Неллет не возвращаются к прошлой жизни, так заведено. И никто не знает, что их ждет дальше. Кроме самой великой Неллет.

— Правда? Я и сама не знаю. Пока что. А что еще мешает тебе хотеть вернуться?

Он посмотрел на загорелое бедро, гладкие колени, тонкие щиколотки, ступни с маленькими пальцами. Неллет шевелила ими, поджимая и растопыривая. И отвел глаза.

— Ну. Тут много странного. И прекрасного. Знаешь, я сперва боялся деревьев. Они такие. Такие, с длинными ветками, разными. Кажется, схватит, когда отвернешься. Ручьи. И вот море. Я очень люблю… любил…смотреть на восходы и грозы. Там разные цветные облака, свет такой красивый. Но туда не прыгнешь, чтоб окунуться. А в море как будто летаешь, и не боишься упасть совсем.

— В море можно утонуть. Оно тоже грозное.

— Я понимаю.

— Я тоже понимаю тебя. Солнце уже садится. Почему нет мисерис Натен?

Неллет беспокойно зашевелилась, села, спуская босые ноги на теплый пол.

— Может, она вернулась в дом? — попробовал успокоить ее Даэд.

Девушка покачала головой, убирая волосы. Подошла к закатному окну, выглядывая.

— Ее нитки тут. Как только вязальщица получит свиток, отмеченный кошачьими лапами, она отправляется к другой, передать следующий. И сразу должна начать работу в башне. Ты видишь другие башни, Дай?