Карты мира снов [СИ]

Воздух за спиной Даэда ощутимо тряхнуло, будто ветер собрался в мягкую сильную лапу, толкая в затылок. Он выпрямился, поворачиваясь. Рядом с колесницей, почти утыкаясь в резной борт, встала на дыбы вторая упряжка, и почти ничего не разглядеть за дышащими сегментами светлых животов, сильными шеями, увенчанными треугольными головами. Выпуклые глаза без выражения отсвечивали неяркими бликами — из высокого окна падал теплый свет фонарика над рамой плетельного станка.

Негромкий голос подал команду, треща, раскрылись и схлопнулись веера крыльев. Колесница разворачивалась в ночном воздухе, прижимая бортом другую, в которой сидела Неллет. А с мягкого кресла встала, оглядывая дочь и ее мужа, прекрасная королева Ами, в полном блеске своего королевского величия. Денна бросил поводья и присел на деревянном настиле, свешивая между колен изящные руки в тонких перчатках. Улыбнулся, сочувственно качая головой.

— Бедная моя девочка, — королева подошла ближе, оперлась руками на высокий выгнутый борт, — тебе нехорошо. Ты же знаешь, город плохо действует на тебя. Ночью. Джент Кассиус приготовил тебе ванну и целебное питье. Пора выспаться и перестать совершать глупости.

— Великая королева Ами отказала себе в ночных забавах, — Неллет усмехнулась, произнося издевательские слова, — как можно…

— Ради любимой дочери можно и нужно, — строго возразила королева, — и ты обязана оценить мою жертву. Ты неправа. Нельзя называть забавами то, что лежит в основе правления. Но зачем пустые речи. Иди сюда.

— Ты так торопишься. Мама. Хочешь получить себе кусок ночи, который еще остался? Ты могла бы отказаться от своих сладостей, хотя бы на одну, всего на одну ночь? Ради меня, например. Или ради любимого Денны?

Даэд стоял, слушая с недоумением. Неллет отвечала спокойно и плавно, будто велеречивость матери заразила ее. Зачем так много слов там, где нужно лишь одно «нет»?

— Нехорошо пытаться поймать сетями вопросов тех, кто так любит тебя.

— Как?

— Что? — королева выпрямилась, поднимая тонкие брови. Поправила край длинной серебристой вуали, откидывая ее за локоть.

— Она не… — Даэд запнулся.

Принцесса сжимала пальцы на его запястье, так что ногти погрузились в кожу.

— Как любят, мама? Как именно? Слова пусты, если за ними ничего не стоит, — голос Неллет продолжал оставаться спокойным, а пальцы стискивали запястье Даэда все сильнее.

— Высокие небеса! Ты решила поупражняться в красноречии? — Ами картинно всплеснула руками, затянутыми в перчатки такого же серебристого оттенка, — наделав столько глупостей! Бросила нас, оставив в тоске, и мы, сострадая и понимая, смирились.

— Не говори о сострадании. Тебе не понять, что это.

— Ждали, когда ты натешишься глупостями, играя в дикарку посреди почти дикого леса, — перебила ее мать, — конечно, молодость на пороге вечности имеет право на метания. Но пора взрослеть, Неллет! Тем более, в твоем нынешнем положении. Это драгоценный подарок династии. И может быть в нем воплотится…

— О чем она? — Даэд обернулся к Неллет, с холодком понимая, кажется, он знает ответ. И одновременно поняв другое — дурак, полный дурак: пока Неллет кормит мать беседами, за их спинами склонилась над маленьким станком высокая фигура Натен, и ее руки мелькают, заканчивая работу над вассой.

— К твоим услугам были лучшие мужчины королевства. Прекрасные родословные, чистые здоровые гены, отличное здоровье, предрасположенность к долгой и счастливой жизни. А ты вытащила из паутины мироздания мальчишку, который даже не понял, что сделал! Просто так, мимоходом, ткнул себя в твою королевскую суть, и побежал дальше, гордиться собой и ловить сырую рыбу! Моя дочь носит ребенка, малыш. Я думаю, это сын. И мы не повторим прежней ошибки. Мальчик родится в пограничный час восхода или заката. Надеюсь, твои предки здоровы и сильны, маленький джент.

Все мысли о Натен и хитростях Неллет, что сдерживала мать, вылетели у Даэда из головы. Значит, это правда? Вторую ночь его любимая получает раны, бегает по ночному опасному городу, помогает Натен, не спит и почти не ест. А должна бы принимать его заботу, отдыхать, смеясь и радуясь…

— Неллет? — он сел на корточки у ее колен, отнимая пальцы от своего запястья, — Нель? Ты не сказала… Я… я счастлив, моя любимая.

— Не говори так, — Неллет закрыла глаза, губы ее подергивались, будто сейчас заплачет, — не надо, Дай. Про счастье. И — рано.

— Тебе нужно отдохнуть.

Он повернулся к заинтересованной королеве, которая то смотрела на него, то с нетерпением поглядывала на звездное небо.

— Она поедет во дворец. Утром. Не сейчас.

Ами мягко рассмеялась. Тихий смех Денны вторил ее — нетерпеливому.

— Тело принцессы драгоценно теперь, малыш. И не принадлежит ей. Теперь ее судьба — выносить и родить, под наблюдением Кассиуса и его врачей. Принцесса желает, чтоб ты был рядом? Что ж. Удовольствия дворца достанутся и тебе. Если сможешь их оценить.

— Я не поеду. Никогда. Я говорила.

— Кажется, ты не поняла, детка. Ты теперь — сосуд, носящий великого наследника Ами и Денны.

— Это мой ребенок. Мой и Даэда. Я не поеду.