Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

— Спасибо, я чувствую себя хорошо. — Она чуть улыбнулась. — Пойду к детям. Я поручила им распаковывать вещи.

— Милые крошки, — отозвалась мисс Лоусон. — Я так люблю детей.

Миссис Таниос внезапно обернулась к ней.

— Не знаю, что бы я делала без вас, — сказала она. — Вы… Вы так добры, Минни.

— Успокойтесь, успокойтесь, моя родная, не нужно плакать. Все будет хорошо. Вы поговорите с моим адвокатом — он славный человек, такой участливый, — он посоветует вам, как наилучшим способом добиться развода. В наши дни развестись нетрудно, не так ли? Все так говорят. О, Господи, звонок. Кто же?

Она выбежала из комнаты. В холле послышались голоса. Снова появилась мисс Лоусон. Она шла на цыпочках и осторожно прикрыла за собой дверь.

— О, дорогая моя Белла, — с жаром зашептала она, старательно выделяя каждое слово, — это — ваш муж! Я не уверена, что должна впу…

Миссис Таниос одним прыжком очутилась у двери в другом конце комнаты. Мисс Лоусон энергично закивала головой.

— Правильно, родная, я проведу его сюда, а вы тем временем незаметно уйдете.

— Не говорите ему, что я здесь, — прошептала миссис Таниос. — Не говорите, что видели меня.

— Нет, нет, конечно нет.

Миссис Таниос выскользнула за дверь. Мы с Пуаро поспешно последовали за ней. И очутились в небольшой столовой.

Пуаро подошел к двери, ведущей в холл, чуть приоткрыл ее и прислушался. Затем он помахал нам рукой.

— Путь расчищен. Мисс Лоусон провела его в гостиную.

Мы осторожно миновали холл и очутились у входной двери. Пуаро беззвучно открыл ее и потом так же беззвучно затворил.

Миссис Таниос помчалась по лестнице, спотыкаясь и хватаясь за перила. Пуаро поддерживал ее под руку.

— Du calme, du calme[240]. Все в порядке.

Мы добрались до вестибюля.

— Не оставляйте меня, — жалобно попросила миссис Таниос. У нее был такой вид, будто она вот-вот упадет в обморок.

— Ни в коем случае, — успокоил ее Пуаро.

Мы перешли на другую сторону улицы, завернули за угол и очутились на Куинж-роуд. «Уеллингтон» оказался маленькой, неприметной гостиничкой, больше похожей на пансион.

Как только мы вошли, миссис Таниос рухнула на плюшевый диван. Руку она прижимала к сердцу, готовому вырваться у нее из груди.

Пуаро успокаивающе погладил ее по плечу.

— Еле-еле успели, да. А теперь, мадам, выслушайте меня внимательно.

— Больше я ничего не могу сказать вам, мосье Пуаро. Это было бы не по правилам. Вы… Вы знаете мое мнение… знаете, что я совершенно уверена. Разве этого недостаточно?

— И все же я прошу вас выслушать меня, мадам. Предположим — а это всего лишь предположение, и только, — что мне уже известны все факты свершившегося. Предположим, я уже знаю то, о чем вы можете мне рассказать, — ведь это несколько меняет ситуацию, вы согласны?

Она взглянула на него с недоверием. В глазах ее была мука и страшное напряжение.

— О, поверьте мне, мадам, я не пытаюсь загнать вас в ловушку, чтобы выудить то, что вы не хотите говорить. Но ведь это действительно несколько меняет ситуацию, разве не так?

— Наверное.

— Хорошо. Тогда позвольте мне сказать вот что. Я, Эркюль Пуаро, знаю правду. Я не прошу вас принять мои слова на веру. Возьмите вот это. — Он сунул ей в руки толстый конверт, который, как я помнил, заклеивал утром. — Здесь факты. После того, как вы с ними ознакомитесь и если они покажутся вам убедительными, позвоните мне. Мой номер на почтовой бумаге.

Она взяла конверт с видимой неохотой.

— И еще одно, — быстро продолжал Пуаро. — Вы должны немедленно покинуть эту гостиницу.

— Почему?

— Переберитесь в Конистон-отель возле Юстона[241]. И ни слова о том, куда переезжаете.

— Но ведь Минни Лоусон не скажет моему мужу, где я.

— Вы так думаете?

— О да, она целиком на моей стороне.

— Верно, но ваш муж, мадам, человек очень умный. Ему не составит большого труда вывернуть эту почтенную леди наизнанку. Важно, вы понимаете, очень важно, чтобы ваш муж не знал, где вы находитесь.

Она тупо кивнула.

Пуаро протянул ей листок бумаги.

— Вот адрес. Соберите вещи и вместе с детьми поезжайте туда, как можно скорее. Понятно?

Она кивнула.

— Понятно.

— Вы должны думать о детях, мадам, а не о себе. Вы ведь любите ваших детей?

Он знал, какую струну затронуть.

На щеках у нее появилась краска, голова гордо поднялась. Теперь она больше не напоминала загнанную лошадь. Перед нами была высокомерная дама, почти красавица.

— Значит, договорились, — подытожил Пуаро.

Он пожал ей руку, и мы ушли. Но не далеко. Под прикрытием уютного кафе мы пили кофе и следили за подъездом отеля. Минут через пять мы увидели шагающего по улице доктора Таниоса. Он даже не взглянул на «Веллингтон». Он прошел мимо, целиком погруженный в свои мысли, а затем свернул к подземке.

Прошло еще минут десять, прежде чем миссис Таниос с детьми и своими пожитками села в такси и уехала.

— Bien, — сказал Пуаро, вставая со счетом в руках. — Мы свое дело сделали. Теперь все в руках Божьих.

Глава 27 Визит доктора Доналдсона

Доналдсон явился ровно в два. Он, как всегда, был спокоен и аккуратен.