Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

— Прошу прощения за то, что приставала к вам с этими дурацкими вопросами, — извинилась мисс Пибоди. — Приходится быть начеку. Вы даже не представляете, что за типы сюда являются. От слуг тоже мало толку. Они совсем не разбираются в людях. Но винить их нельзя. Смотрят — голос, костюм, имя — вроде бы все как положено. Командир Риджуэй, мистер Скот Эджертон, капитан д'Арси Фитцерберт. Приятные на вид люди, по крайней мере, многие из них, но не успеешь с ними познакомиться, как они суют тебе под нос машинку для взбивания крема.

— Уверяю вас, мадам, — вполне серьезно попытался убедить ее Пуаро, — у нас нет подобных намерений.

— Вам лучше знать, — отозвалась мисс Пибоди.

Пуаро принялся повторять свою «умелую» небылицу.

Мисс Пибоди слушала его молча, почти не моргая. Дослушав до конца, она сказала:

— Стало быть, вы собираетесь писать книгу?

— Да.

— По-английски?

— Разумеется.

— Но вы же иностранец? Признайтесь, ведь вы иностранец?

— Совершенно верно.

Она посмотрела на меня.

— А вы, наверное, его секретарь?

— Я?.. Да, — ответил я не очень уверенно.

— Вы хорошо владеете английским?

— Надеюсь.

— Где вы учились?

— В Итоне[182].

— Значит, плохо владеете.

Я вынужден проглотить этот выпад против самого древнего и почитаемого колледжа, ибо мисс Пибоди снова обратилась к Пуаро:

— Итак, вы намерены создать жизнеописание генерала Аранделла, верно?

— Верно. Вы ведь его знали?

— Да, я хорошо знала этого пропойцу.

Наступила минутная пауза. Затем мисс Пибоди, как бы размышляя вслух, продолжила:

— Писать теперь о волнениях в Индии все равно, что стегать хлыстом дохлую лошадь. Но это ваше дело, конечно.

— Знаете, мадам, на эти вещи существует поветрие. Нынче Индия в моде.

— Резонно. Но что касается моды, то все возвращается на круги своя. Взять хоть, к примеру, рукава. — Мы дружно молчали, ожидая, что она скажет дальше. — Свободные наверху и сужающиеся книзу во все времена смотрятся отвратительно, — продолжала мисс Пибоди. — А вот в широких книзу я всегда выглядела пристойно. — Она уставилась горящим взором на Пуаро. — Так что же вас интересует?

Пуаро раскинул руки.

— Да все что угодно, мадам! Фамильная родословная, разные слухи, семейные отношения.

— О событиях в Индии я вам ничего рассказать не могу, — призналась мисс Пибоди. — По правде говоря, я не слушала его бредни. Эти стариковские байки всегда казались мне скучными. К тому же он был глуп как пробка. Думаю, во всей армии нельзя было сыскать подобного дурака. Впрочем, в армии умному человеку до больших чинов не добраться. Еще мой покойный отец любил говорить: «Если хочешь продвинуться по службе, то надо быть лизоблюдом: заискивать перед женой полковника и подчиняться приказам старших офицеров».

Почтительно выслушав авторитетное мнение, Пуаро спросил:

— Вы были близко знакомы с семьей генерала Аранделла, не так ли?

— Совершенно верно. Я знала их всех, — ответила мисс Пибоди. — Старшей была прыщавая Матильда. Она преподавала в воскресной школе и питала слабость к одному из викариев. Затем шла Эмили. Великолепно ездила на лошади, ничего не скажешь. Пожалуй, только она умела обуздать отца, когда у него начинались запои. Из дома, бывало, телегами вывозили бутылки, а ночью закапывали. Кто же шел за ней: Арабелла или Томас? По-моему, Томас. Я всегда ему сочувствовала. Жить одному среди четырех женщин, с ума сойти можно! Он отупел и обабился. Никто даже представить себе не мог, что он когда-нибудь женится. Когда это случилось, все были просто потрясены.

Мисс Пибоди сочно захохотала, с чисто викторианской раскованностью.

Без сомнения, беседа с нами доставляла ей громадное удовольствие. Забыв о нашем существовании, она всецело погрузилась в воспоминания.

— За Томасом шла простушка Арабелла. Лицо у нее походило на ячменную лепешку. Самая невзрачная из сестер. Тем не менее она благополучно вышла замуж — за довольно пожилого профессора из Кембриджа. Ему было тогда лет шестьдесят, если не больше. Он читал здесь цикл лекций, кажется, о чудесах современной химии. Я тоже посещала их. Помню, он что-то бормотал себе под нос в бороду, а потому почти не слышно. Арабелла задерживалась после лекций и задавала ему вопросы. К тому времени ей уже было под сорок. Их обоих уже давно нет на свете. А брак оказался довольно счастливым. Недаром говорят, что надо жениться на дурнушках — уж они-то никогда не станут флиртовать. И, наконец, самой младшей, самой хорошенькой, веселой, шустрой была Агнес. Вот уж кому следовало выйти замуж, так не получилось! Она умерла незадолго до войны.

— Вы сказали, что женитьба мистера Томаса явилась для всех неожиданной?

Мисс Пибоди разразилась густым, горловым хохотом.