Карусель

Она потеряла Тодда. Он не вернется. И зачем она привлекла его к этому делу? В конце концов, она могла бы найти дюжину адвокатов, которые с радостью взялись бы за иск против «Грейз фудс». Как глупо с ее стороны!..

Но он причинил ей боль, унизил ее своей откровенностью: «Ты всегда стараешься, но ничего не чувствуешь». Значит, он все время знал! Но откуда? Она всегда старалась реагировать так, как от нее ждали…

Ах, мужчинам нужен только секс. Они не хотят знать тебя, человеческое существо, которым ты являешься.

Она вспомнила свой разговор с Дэном. Она не хотела его обидеть. Он такой милый! В нем всегда была эта доброта, честность, ему всегда все доверяли. Повезло той женщине, что стала его женой. И она вспомнила тот день, когда все было белым: белые, обшитые досками стены деревенской церкви, невеста в белом платье с пышной юбкой — под руку с Дэном, фата развевается на ветру, который кружит белые цветы. Пусть у них все будет хорошо, пожелала она.

Но сегодня он сказал, что у него проблемы. И этот резкий детский крик во время телефонного разговора. Домашние проблемы… Развод? О, только не это. Или это связано с лесом? Лесом Греев, как называли его в городе.

Лес Греев. Огромное пространство и одинокий ветер, всю ночь стучащий в окно, всю ночь… Она резко встала, сбросив на пол кошку.

— Брат или не брат, но я буду бороться за себя. Так и будет! Спокойной ночи, Шеба.

И внезапно Аманда поняла, что снова плачет.

Глава 4

Май 1990 года

Доктор Вандеруотер был похож на врача. Когда Салли сказала об этом, выходя из его кабинета после первого визита, Дэн рассмеялся.

— А как выглядит врач?

— Это трудно сказать. Наверное, все дело в манере держать себя. Но мне он понравился, а тебе?

— Мне тоже. Я был в этом уверен. У этого человека солидная репутация, хотя он не стар, и он внушает доверие. Он обладает здравым смыслом, не паникер. Мы доберемся до сути дела, Салли. С Тиной все будет хорошо.

Теперь, сидя напротив доктора Вандеруотера за большим столом красного дерева, Салли вспомнила эти слова. На столе, в красивой кожаной рамке, стояла фотография четверых бодрых ребятишек врача, с такими же темными, как у их отца, волосами. Он был отцом. Это означало практическое знание вопроса вдобавок к дюжине сертификатов и дипломов, висевших на стене. Все это успокаивало, как и его непринужденные манеры.

— Как на этой неделе Тина?

— Неделя прошла очень хорошо.

— Прекрасно. Она милая девочка. Мы с женой часто думаем, каково это — иметь в доме девочку, — сказал он, с любовью глядя на фотографию. — Значит, вы считаете, что у нее наблюдается некоторое улучшение?

В самом этом слове — «улучшение» — содержался заряд бодрости. Но, желая быть точной, Салли добавила:

— В прошлое воскресенье произошла ужасная сцена, когда к нам пришли друзья посмотреть на Сюзанну. Я держала ее на руках, и, естественно, все собрались вокруг, разговаривая с ней, как люди разговаривают с младенцем. Потом кто-то очень вовремя вспомнил о Тине и сказал ей какие-то приятные слова, она не ответила, начала плакать, кричать, а когда один почтенный джентльмен погладил ее по голове, она пнула его по ноге. Все это было так неловко… Но не слишком, как я полагаю, необычно?

Врач кивнул:

— Да, не слишком необычно. Очевидно, что Тина — легко возбудимый ребенок, ее реакции иногда крайние: либо очень позитивные, либо очень негативные. Но с другой стороны, когда мы смотрим на взрослых, то видим у многих из них то же самое. Видим самые разные проявления темперамента, не так ли?

— Вы хотите сказать, что Тина будет такой, когда вырастет?

— В каком-то смысле — да, но она, разумеется, не останется на уровне развития пятилетнего ребенка. Я считаю, что вряд ли она когда-нибудь превратится во флегматичную особу, но в этом нет ничего плохого. Сейчас у нее временное состояние высокой тревожности, ей брошен вызов. Она считает, что появившийся младенец узурпировал ее место в семье. Таким образом, нам придется научить Тину принимать эту ситуацию, направить ее на путь реальности и понимания того, что ее места никто не занимал, что место есть и для нее, и для малышки. Это потребует времени.

— Длительного времени?

— Миссис Грей, у меня нет магического кристалла. Психотерапевт не хирург-ортопед, когда после операции вы либо встаете на ноги, либо не можете этого сделать. Но я уверен, что вы достаточно информированы о соперничестве детей в семье, в любом случае вам не нужны мои дальнейшие объяснения.

Теперь Салли смогла слегка улыбнуться:

— Тогда мой муж был прав. Должна вам сказать, что он не очень-то поверил в первый диагноз. Мой муж верит в здравый смысл.

Доктор Вандеруотер улыбнулся в ответ и сказал слегка укоризненно: