Карусель

Но Света никогда не рассказывала о своих поклонниках, ничего не стала рассказывать и про своего мужа, ограничившись лишь замечанием, что он моложе меня и у него нет постоянной работы.

— Жулик? — напрямик спросил я.

— Я его делами не интересуюсь, — нахмурившись, уклончиво ответила Света. Больше она на эту тему не пожелала разговаривать.

Вот так, помимо моей воли снова в мою жизнь вошла Света Бойцова.

Есть в нашей жизни женщины, которые, наверное, в душе всегда с нами. Изменяют они нам, уходят к другому, даже замуж выходят, но стоит им снова появиться — и мы радостно встречаем их. Да, Света Бойцова имеет власть надо мной. Она знает, что она моя женщина, и умело пользуется этим. Я у нее, как у бережливого человека сберегательная книжка, — на черный день. Когда Свете муторно, когда ей надоест другой или она ему, Света знает, что у нее есть Андрей Волконский, который никогда ее не оттолкнет, какую бы гадость она ему ни сделала. Женщина безошибочно чувствует, над кем она имеет власть. Может, я не один у нее такой. Есть и еще, кто всегда охотно ее примет. Я уже говорил, что если она уходила от меня к другому, то надолго. Иногда на целый год, а потом всегда возвращалась, будто к себе домой, ничуть не сомневаясь, что я ее ждал, что я ей рад. И ей незачем было оправдываться, лгать, изворачиваться. То, что было, прошло, нужно жить настоящим, и не стоит далеко загадывать на будущее.

Мы встречаемся со Светой два раза в неделю. Она сама сказала, в какие дни она сможет ко мне приходить. Будучи четким человеком в своих финансовых делах, она была необязательной во времени, могла сказать, что придет в пять, а заявлялась в семь и позже.

— Ну что я могу поделать, если всегда опаздываю? — невинно глядя на меня, оправдывалась она.

Конечно, если бы с Ириной у меня все было в порядке, возможно, я снова и не сошелся бы со Светой. Но она каким-то внутренним безошибочным чутьем знала, что я ее не оттолкну. Сколько раз я клялся себе, что, если она позвонит, не отвечу ни слова — повешу трубку. Она звонила, я слушал ее невозмутимый голос, и у меня не доставало силы воли прекратить этот разговор. Мне нравилось слушать ее, хотя ничего нового и умного она и не произносила. Передо мной возникало ее круглое лицо с маленьким розовым ртом, спокойные светлые глаза, мягкая улыбка. Когда она сидела на кухне за столом, ее длинные ноги в коричневых колготках протягивались от стены до стены. Кухня у меня была вытянутая, узкая. Мне нравилось смотреть на нее, доставать ей из холодильника еду. Света очень любила цыплят табака, я для нее их готовил, и мне не приходило в голову, что у плиты должна бы она стоять, а не я. Такие мелочи меня не волновали. За годы холостяцкой жизни я привык все делать сам, и Света, в отличие от Ирины Ветровой, никогда не говорила, что крутиться у плиты — это не мужское дело. Мне, как любой «хозяйке», хотелось, чтобы меня похвалили за мои кулинарные старания, но Света на вопрос, как удались котлеты или суп, скупо роняла: «Нормально».

— Так кто она? — спрашивает меня Света. Глаза ее устремлены на потолок. Наверху нынче тихо, по-видимому, мои мучители еще не пришли. — Высокая? Красивая?

Я не умею врать и, конечно, рассказал ей про Ирину. Пусть не думает, что без нее для меня жизнь остановилась. Внешне Света ничем не проявила своего неудовольствия, но по ее тону я понял: ее глубоко уязвило, что я вместо того, чтобы денно и нощно страдать и думать о ней, завел другую женщину. И, кажется, красивую. Это как-то не укладывалось в Светином представлении обо мне. Она, очевидно, полагала, что пока она развлекается с очередным возлюбленным — она это называла «жизнь устраивает», — я должен терпеливо дожидаться, пока она сама не сообразит, что «жизнь не устроилась»...

— Все женщины, которые нам, мужчинам, нравятся, для нас самые красивые на белом свете, — философски заметил я.

Светлые брови ее сдвинулись, у маленького рта залегла неглубокая морщинка. На круглом подбородке чуть заметно выступала бородавка.

— Она красивее меня?

— Ну как тебе сказать... — замялся я. Кто из них красивее, честно говоря, я и сам не знал. Обе, на мой взгляд, красивые, но каждая по-своему. Света, может, и эффектнее, но попроще, я бы даже сказал — примитивнее. У Ирины сочетание внешней и внутренней гармонии, в ней больше духовности, интеллекта, безусловно, она умнее Светы, у которой над всем преобладает практичность. Если любой мужчина, обративший внимание на Свету, может подойти к ней и заговорить, то с Ириной этот номер может и не пройти. В Ветровой нет той доступности, которая присуща Свете. Прежде чем попытаться приударить за Ириной, мужчина несколько раз подумает, как бы не получить резкий отпор. А это не каждому по душе...