Карусель

На днях я получил суровое письмо из поселкового Совета, где мне предлагалось в течение двух недель накосить полтонны сена и сдать в колхоз, иначе мой участок будет конфискован. В Борах советскую власть представляют две молодые женщины — председатель и секретарь. Я их всего один раз видел, когда пришел заплатить страховку за дом. Не обращая на меня внимания, они озабоченно толковали об импортных кофточках, которые нынче должны привезти в сельмаг. Я попробовал вклиниться в разговор, сообщив о цели своего прихода, но председатель и секретарь даже голов не повернули в мою сторону. Наконец, одна из них небрежно бросила:

— Езжайте в Невель и там заплатите страховку.

Это меня удивило: уже десять лет я платил здесь, в Борах.

— Ладно, оставьте деньги, потом зайдете за квитанцией, — сжалилась надо мной секретарша.

Это все было уже тогда, когда в стране началась перестройка, и местные жители выбрали в поселковый Совет вместо спившегося «Носа» этих молодок. И я голосовал за них. Как же эти две болтушки восприняли перемены? Надулись, как индюшки, и вместо того чтобы подумать о людях, поселковых проблемах, первым делом разослали всем дачникам грозные бумаги-предупреждения о заготовке сена... Причем ни одна из них не была в Петухах и никакого представления не имела о моем участке, который лишь благодаря героическим усилиям Геннадия Козлина плодоносил. Почва у меня песчано-глинистая, на грядках росли чахлые растения, уж какой год картошку не сажали, она выродилась, даже укроп вырастал убогим, а лук вообще не родился. Дожди, поливая мою гору, скатывались вниз, на дорогу. Я думаю, и бывший домовладелец продал избу лишь потому, что участок был никудышный. И вот две кумушки из поселкового Совета, права которого расширяются, грозят у меня отобрать его! Если, разумеется, я не накошу полтонны сена. Но где косить-то? Я уж не говорю о том, что никогда и косу-то в руках не держал.

Хотел я пойти в поселковый и высказать двум кумушкам, что, мол, вы компрометируете советскую власть своими бумажками. Хоть составили бы их как-то помягче, без угроз. Участок свой я готов хоть сегодня безвозмездно передать местной власти, но он ей и даром не нужен, потому что на нем ничего, кроме чахлой травы и сорняков, не растет. Народ-то голосовал за них, надеясь, что будут какие-то перемены, ведь до этого столько лет председателем был краснорожий пьяница, по прозвищу «Нос». В газетах сейчас много пишут об инициативе на местах, расширении власти сельских и поселковых Советов. И вот как две новоиспеченные депутатки эту власть расширили: не подумали о том, как наладить выпечку хорошего хлеба, улучшить местные дороги, хотя бы поинтересовались у людей их проблемами, — нет они сразу ударились в администрирование, благо появилась в конторе пишущая машинка. При прежнем председателе ее не было, и все документы оформлялись от руки. Сам председатель давно уже не мог составлять бумаги по причине постоянной трясучести рук, справки составляла секретарша. Она и за председателя расписывалась.

Я не прочь оказать помощь колхозу, хотя Петухи и не на колхозной земле, но каким-то иным способом. Наверное, больше было бы от меня пользы, если бы меня пригласили выступить перед сельскими жителями.

Говорят, по-настоящему узнается человек, когда получает хотя бы небольшую власть: вся его сущность, как улитка из раковины, вылезает наружу! Избрание на руководящие посты двух женщин в Борах пока явно не пошло на пользу поселку.

Поразмыслив на досуге, я решил, что не стоит сердиться на женщин. Что они видели в Борах? Пьяницу «Носа»? Откуда им было научиться руководить поселком по-новому, если их никто этому не учил? Может, следовало бы какие-то курсы для вновь избранных председателей поселковых Советов организовать? В газетах критики старого много, а вот как по-новому жить, руководить — никто не знает. И новые, молодые, получив власть, руководят по-старому. То же администрирование, тот же бюрократизм. Да и народ, их избравший, не знает, что же это такое — «новое»? Как ее пощупать, эту перестройку? «Нос» хотя и пил, а тоже печати пришлепывал и бумаги подписывал, пусть не в поселковом Совете, а в кафе за столом, залитым пивом...

А молодки и не пьют, но в поселке пока ничего не изменилось в лучшую сторону. Вот разве что вместо водки и пива в магазин должны привезти импортные шерстяные кофточки. Как я понял из услышанного разговора, этого добились у района председатель поселкового Совета и секретарь...

Обычно решения я принимаю неожиданно. Этот занудливый дождь окончательно доконал меня! В понедельник утром отправляюсь в Ленинград. Гена тоже теперь появится у меня не раньше чем в субботу или воскресенье. И потому я ему в условленном месте оставляю ключи. Как и я, Козлин большой любитель попариться в бане и ради одного этого готов приехать из города.

Как только созрело и оформилось решение отправиться в Ленинград, снова полезли в голову мысли о Свете Бойцовой.