Карусель памяти

– Ну, в последнее время я пребываю в сильном стрессе, и вернулись мигрени. – Ее слова звучали почти покаянно. – И мой пищеварительный тракт был… чересчур активен. Я принимала лекарства, и мне необходимо определить, что я могу принимать, не беспокоясь о последствиях.

Джейн глубоко вздохнула и села на свой стул, сложив губы куриной гузкой.

– А ночные кошмары? – спросила она. – Тоже вернулись?

Джейн не знала источника ночных кошмаров Ванессы, только факт, что они у нее были. Конечно же, она знала об Анне. Или по крайней мере то, что в ее жизни была Анна. Именно Джейн настояла на том, чтобы Ванесса прошла курс лечения, именно она дала ей координаты Марианны.

– Ночные кошмары тоже вернулись, – призналась Ванесса, – но, конечно же, не такие, как раньше.

– А ты посещаешь Марианну Селлерс?

– Нет, не думаю, что это необходимо. Правда, Джейн, все не так, как раньше. Это просто… я не знаю, остатки прошлого, что ли. Это пройдет.

Джейн снова сложила губы куриной гузкой.

– Хорошо, – сказала она. – Давай возьмем анализ крови и тогда поговорим о лекарствах, которые можно принимать. Ты должна приготовиться к материнству. И я предупреждаю тебя, Ванесса, – она наклонилась вперед через стол и отвела свои маленькие глазки за толстыми стеклами очков, – тебе необходимо приходить ко мне на прием, если хочешь здорового начала этой новой части твоей жизни. Чистого, свежего начала. Я знаю тебя давно. Я знаю, что у тебя не бывает мигреней, если тебя ничто серьезно не тревожит. И я знаю, что это не просто работа. Ты справляешься с теми стрессами, которые приносит тебе работа без таких продолжительных головных болей, не говоря уже о мигренях. Это все – остатки прошлого, как ты их называешь. Ты ведь не хочешь нести на себе эту стрессовую нагрузку, когда стараешься завести семью, не так ли?

Ванесса покачала головой. Что-то в Джейн заставило ее почувствовать себя ребенком, которому отчаянно нужна мать. Ребенком, которому желанна твердая, но заботливая рука.

– Пожалуйста, Ванесса. Сделай все необходимое, чтобы сбросить груз старых ошибок перед рождением ребенка. Ради ребенка, если не ради себя самой или Брайана.

– Хорошо, – сказала она, хотя не знала, хватит ли у нее сил, чтобы избавиться от этого груза старых ошибок. Все больше времени проходит в разговорах о прошлом. Ее глаза наполнились слезами. Она не может пройти через все это снова. Эта мысль принесла с собой новую сильную головную боль.

– Ванесса?

Она посмотрела на Джейн сквозь туман слез.

– Да?

– Я понимаю, что ты слушаешь, как уходят твои биологические часы, но это подождет, – сказала Джейн. – Это просто должно подождать.

Тем же вечером Ванесса позвонила в кабинет Марианны и узнала только, что ее бывший психоаналитик предприняла месячное путешествие по Англии. Ванесса вынужденно улыбнулась. Марианна обычно говорила об этой поездке абстрактно, да еще с тоской во взгляде. Ну что ж, это не так уж плохо. Но в неподходящее время.

Автоответчик Марианны дал ей имя и номер телефона психоаналитика, который ее замещал. Ванесса записала эту информацию в блокнот для записей, криво, едва разборчиво. Она понимала, что никогда ею не воспользуется.

40

Маклин

Проснувшись, Клэр почувствовала, что ей жарко, и ее охватила слабость и несомненно возбуждение. Она смутно припомнила, что лежала с Рэнди на его тщательно заправленной постели, разговаривая о событиях дня. Они и до этого проделывали это тысячу раз – лежали на его постели, чтобы поговорить после рабочего дня, и поэтому ей и в голову не пришло, что на этот раз это могло быть ошибкой. Было едва ли пять часов, и они все еще были в одежде, в которой ходили на работу. Но, должно быть, они заснули, и теперь комната была темной, а воздух – плотный от желания.

Лицо Рэнди было рядом с ее лицом, губы его легко касались ее щеки. Его рука медленно ласкала ее фланелевую блузку, немного ниже грудей. Сквозь туман полусна Клэр пододвинулась к нему ближе, проводя рукой по его груди. Он поцеловал ее, и она почувствовала призыв своего тела, призыв, рожденный из потери и желания ему угодить. Когда он медленно трудился над пуговицами ее блузки, она приняла решение не только позволить то, что должно было произойти, но и подтолкнуть его к этому.

Она лежала совершенно спокойно, пока он раздевал ее, позволив своему желанию расти при прикосновении нетерпеливых пальцев к ее коже. Когда она лежала обнаженная и омываемая лунным светом в его постели, он сел на нее, все еще одетый сам, проводя руками по возвышениям и впадинам ее тела.

– Я пользуюсь своим преимуществом? – спросил Рэнди.

Она помотала головой из стороны в сторону, не давая себе труда открыть глаза. Потом позвала его к себе и сама расстегнула на нем рубашку и молнию брюк. Он встал, чтобы закончить раздевание, и она смотрела на него, завороженная тем, как вздымался его член, растягивая тугие плавки. Он уже был твердым как сталь, а ведь она даже еще не притронулась к нему.