Карусель теней

– Не надо, – попросил ее я. – Тем более что никакого второго смысла в свою фразу я не вкладывал. Все обстоит именно так, как я сказал. Каждый человек на этом свете по сто раз на дню принимает те или иные решения, влияющие на то, что с ним случится завтра или через годы. И большая часть этих решений ведет его к могиле. Почему? Потому что людям свойственно ошибаться. А еще они всегда делают только то, что нужно именно им, при этом заверяя всех вокруг в благостности своих замыслов, в том, что их действия направлены на счастье всего человечества. Ну, или большей его части. А ведь это не так. Совсем не так. Ошибочка выходит. И счет за эту ошибку раньше или позже будет предъявлен каждому, даже не сомневайтесь.

– И вам? – уточнил Ряжский.

– И мне, – кивнул я. – А как же. Впрочем, применительно к той давней ситуации, вы были честнее многих. Вы просто и незамысловато меня продали. Сменяли жизнь пустякового человечка на весомый пакет акций. Как там у классика? «Бизнес – и ничего личного». По большому счету это куда честнее, чем поступки многих людей, в разное время входивших в мое окружение.

– Мне приятно, Александр, что вы трезво оцениваете ситуацию. – Как мне показалось, Ряжский стал дышать чуть чаще, как видно отпустило мужика. – В отличие от моей супруги, которая после случившегося еще долго рвала и метала. Не поверите, мне даже пришлось продать предприятие, выступившее камнем преткновения, чтобы убрать этот триггерный момент из наших отношений.

Даже так? Интересно, врет или нет. Впрочем, это я узнаю со временем.

– Неслабый домишко, – в зале появилась Жанна, которая покинула меня сразу же по приходе в дом. Не иначе как она эти хоромы уже от подвала до чердака облазила. – И правда богато живут. Саш, имей в виду, вон за той дверью три черта сидят, причем с пистолетами в руках. Мне кажется, они там не просто так притаились, а по твою душу.

Конечно, по мою, по чью же еще? Подстраховались Ряжские. Бдят. Или только Ряжский? И он, пардон за вольность, не столько бдит, сколько бздит? Хотя… Наверняка Ольга Михайловна помнит, как я ее в свое время движения лишил, заставив пережить самые, пожалуй, страшные часы в жизни. Ибо нет ничего страшнее, чем жить недвижимо, но при этом все осознавая. Лучше уже смерть, чем такое бытие.

Но, что характерно, никакой дополнительной неприязни к супругам-коммерсантам данный поступок у меня не вызвал. Да и с чего бы? По сути, правильное решение, разумное и рациональное. Их ошибка кроется в другом. Не стоило меня вообще тревожить. Никак. В принципе.

– Может, лучше ну их? – предложила Жанна. – Давай отсюда уже свалим. Недобрые люди, Саш. Нехорошие. Я с такими, как этот мужик, спала не раз, потому в состоянии хрен от тирамису отличить. Видно же, что он редкая сволочь.

Я еле заметно качнул головой в отрицающем жесте. Рано. Сначала хочется выслушать, что же именно им от меня нужно. Догадки есть, но желательно знать точно. И если ничего особенного они не пожелают, то я, может быть, даже назову цену за свои услуги. Не уверен, что она их устроит, но почему бы и нет?

Плюс есть желание немного их потроллить. Заслужили.

– Понимать – понимаю, – ответил я Ряжскому. – Но понимание не есть одобрение. Не понравилось мне тогда, что вы мою жизнь разменяли на куш, пусть даже и очень неплохой. Настолько, что я вообще-то собирался вас убить, причем какой-нибудь очень, очень нехорошей смертью. Долгой, мучительной и неприглядной. Вы в курсе, как уходил из жизни ваш знакомец Арвен? Вижу, в курсе. Наслышаны. Так вот его кончина на вашем фоне считалась бы легкой и безмятежной.

– Не надо так со мной говорить, – негромко, но с ощутимой угрозой в голосе произнес Ряжский. – Тем более в моем доме.

– Говорю так, как умею, – откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, произнес я. – И так, как желаю. Ну а если что-то не устраивает, укажите мне на дверь. Даю слово, уйду и никогда сюда не вернусь. Но и вы тогда уж больше меня не беспокойте, ни явно, ни тайно. Ни-ко-гда. Что, такая сделка вас устроит, Павел Николаевич? Если да – можете просто кивнуть.

– Меня не устроит, – сообщила нам Ольга Михайловна. – Абсолютно. Более того, все, что связано с тобой, – моя инициатива, а не Павла. Он тут ни при чем.

– И добрым людям тогда меня тоже вы сдали? – притворно удивился я. – Надо же!

– Саша, не утрируй, – поморщилась женщина. – Не надо. И еще, тебе это не идет. Я говорю о дне сегодняшнем. Что до дня вчерашнего… Тебе же были принесены извинения, верно? И не только. К ним была приложена материальная компенсация, вполне достойная, на мой взгляд.

– Относительно размера компенсации – все не менее спорно. Сомневаюсь, что ее размер дотягивал хотя бы до одного процента от той прибыли, которую ваш супруг получил за мою жизнь, так что о какой-то равноценности говорить просто глупо. Его спасло не это. Его спасли вы.

– Я? – мне показалось, что Ряжская немного удивилась. – Неужто мне тогда удалось подобрать нужные слова?